@темы: фото, Туапсе

@темы: фото, зверики

@темы: фото

@темы: фото, кошачье, зверики

@темы: фото, зверики

@темы: фото, Туапсе

@темы: фото, Туапсе

@темы: фото, Туапсе

@темы: фото

Название: Аудиенция
Автор: sillvercat для WTF Dumas 2024
Бета: Xenya-m
Размер: мини, 1425 слов
Канон: А. Дюма «Три мушкетёра»
Пейринг/Персонажи: д′Артаньян, кардинал Ришелье, упоминаются Констанция Бонасье, де Тревиль, де Рошфор
Категория: джен, гет
Жанр: фэнтези-AU, юмор
Рейтинг: G-PG-13
Краткое содержание: Всесильный Ришелье вызывает к себе юного гасконца.
Примечание: Сиквел к командному драбблу «Письмо с рекомендацией».
Написано персонально для дивного бартерщика Акадабрик команды [L]WTF Abracadabra 2024[/L]
Гравюра художника Мориса Лелуара, 1894 г.
Примечание: стёб, кроссовер, персонажы — эльфы и орки
Ссылка: #. тут

«Библиотека! — сказал себе Дар Таньян, юный эльф, всего восемь месяцев тому назад прибывший в Париж из Тарба, а теперь торопившийся вслед за гвардейским офицером по широким, устланным коврами коридорам кардинальского дворца. — Настоящая библиотека!»

Его высокопреосвященство кардинал Ришелье, всесильный первый министр королевства, назначил ему аудиенцию. Ему, восемнадцатилетнему юнцу, даже не успевшему надеть вожделенный мушкетёрский плащ!

Это было лестно.

Это было страшно.

Всемогущий Боже, Дар все эти восемь месяцев не был в библиотеке! Восемь месяцев! Зато почти каждый его день наполняли опасные приключения, грозящие гибелью безрассудному отпрыску захудалого и честолюбивого эльфийского рода.

Но по книгам он скучал.

В казармах королевских гвардейцев, равно как и в мушкетёрских, книг не наблюдалось. Разве что Священное писание.

И вот Дар Таньян, с бешено колотящимся от восторга и боязни сердцем, переступил порог кардинальской библиотеки. Сопровождавший его офицер низко поклонился сидящему за столом высокому сухощавому эльфу и удалился, даже не скрипнув дверью.

Не удержавшись от вздоха, Дар снял шляпу и благоговейно обвёл восхищённым взором уходившие вверх и достигавшие потолка ряды книг.

— Боже мой, — прошептал он, окончательно забывшись, но тут же спохватился и внимательнее посмотрел на восседавшего за письменным столом… библиотекаря? Да, очевидно так — простой чёрный камзол, зачёсанные назад волосы с проседью, перо в правой руке и тонкие изящные пальцы левой, ритмично постукивавшие по дубовой столешнице. Так всегда делал Арамис, когда сочинял свои стихи, вспомнилось Дару. Лицо сидевшего меж тем оставалось в тени — до тех пор, пока он не поднял голову и онемевший Дар не узнал гордую осанку и чеканные черты всесильного первого министра.

Невольно вздрогнув, юноша склонился перед Ришелье.

— Это вы Дар Таньян, прибывший в Париж из Тарба? — негромко проронил кардинал, откладывая в сторону перо и соединяя пальцы домиком. — Присядьте, не стесняйтесь.

— Да, ваше высокопреосвященство, — чуть севшим от волнения голосом отозвался юноша, осторожно опускаясь на край обитого тёмно-синим бархатом кресла.

— Вы прибыли в Париж, чтобы вступить в ряды королевских мушкетёров? Не иначе, как ваш батюшка посоветовал вам столь опрометчивый шаг, — с некоторым пренебрежением посетовал его собеседник.

Дар Таньян гордо выпрямился, вспыхнув от гневного волнения. Порочить своего отца он никому не позволит, даже кардиналу!

Ришелье, видимо, понял, что перегнул палку, и его тон из небрежного стал вкрадчивым.

«Хитрый старый лис, — вспомнились Дару слова Тревиля, раз в неделю игравшего с кардиналом в кости у короля. — Вечно пытается смухлевать».

Ещё он вспомнил возмущённый вопль Портоса: «Да за такое дело по морде бьют» — и не смог удержаться от улыбки, внезапно успокоившись.

Что ж, его могут увести из этой библиотеки в кандалах и отправить в Бастилию либо зашить в мешок и бросить в Сену. Но он не перестанет быть тем, кто он есть.

Кардинал продолжал, цепким взором наблюдая за сменой эмоций на выразительном лице юноши:

— Тем не менее вы не попали в полк к мушкетёрам, а вместо этого вступили в роту гвардейцев господина Дез Эссара. Почему?

— Потому что, когда я проезжал через некий городок под названием Менг, у меня украли рекомендательное письмо для господина Тревиля, — исчерпывающе пояснил Дар, поведя плечом. Он не сомневался, что клевреты кардинала доложили ему об этом. — Некто Рошфор не поленился и не постеснялся обыскать меня, пока я лежал без сознания.

— А почему же вы лежали без сознания? — высоко поднял брови кардинал.

— Потому что слуги, нанятые им, разбили мне голову кочергой, ваша светлость, — Дар Таньян демонстративно почесал макушку. — Хотите пощупать шрам?

Кардинал, начавший было говорить: «Какая незадача!», поперхнулся и фразы не закончил, уставившись на Дара, чей взор был простодушно-невинным.

— Кхм, — Ришелье поднялся и отошёл от стола, приблизившись Дару, который попытался было встать, но опустившаяся на его плечо властная ладонь не дала ему этого сделать. — Тем не менее даже в гвардейском полку вы успели совершить немало славных подвигов. Я о них наслышан. Итак, поправьте меня, если я ошибусь, — сухие пальцы взяли Дара за подбородок, и теперь юноша как заворожённый глядел прямо в бледное узкое лицо кардинала, в его сверкающие тёмные глаза. — Вы познакомились с некой красивой женщиной, снимая комнату в доме её мужа. Вы молоды, вы прониклись к ней тем чувством, которое поэты называют любовью... или решили, что прониклись.

Дар чуть прикусил губу, но промолчал.

— Эта женщина, Констанция Бонасье, служит камеристкой у её величества королевы, — размеренно продолжал кардинал, в то время как его пальцы всё сильнее сжимались на плече Дара, будто когти орла. — Обе они, оказавшись в затруднительном положении, видя вашу пылкость и храбрость, вернее сказать — безрассудство, принудили вас совершить преступление против короны. Выполняя поручение королевы, вы с тремя своими друзьями-мушкетёрами отправились в Англию за её алмазными подвесками, по дороге убив и покалечив нескольких моих верных слуг, пытавшихся вам помешать. Смотрите мне в глаза, — голос кардинала оледенел. — Не вздумайте отворачиваться.

— Могу обделаться, если не отвернусь, — честно признался Дар, и кардинал снова поперхнулся от неожиданности, но хватку разжал. — Ну да, всё верно, чего скрывать, — прибавил он чистосердечно. — Весело было.
— Ваши друзья-орки дурно на вас влияют, — раздражённо проронил кардинал, снова возвращаясь к письменному столу. — Так вот, если вы не хотите закончить свои дни в Бастилии или во рву возле монастыря Дешо, где вы так удачно впервые подрались на дуэли с моими гвардейцами, у меня к вам есть предложение.

«Началось», — с тоской подумал Дар Таньян и пробормотал себе под нос:

— Не говорите, что мне надо делать, и я не скажу, куда вам надо идти.

— Что? — удивлённо сдвинул брови кардинал.

— Ничего, гасконская поговорка. Я внимательно слушаю вас, ваша светлость.

На надменном лице кардинала было явно написано: «Слушаешь ты, щенок, как же!», но он, сдержавшись, закончил:

— Я предлагаю вам чин лейтенанта в моём гвардейском полку. Не благодарите.

— Э-э… — Дар Таньян кашлянул. — Что ж, если вы велите, ваша светлость, благодарить не буду. Тогда просто «не надо», без «спасибо», хотя матушка учила меня быть вежливым. Могу я идти?

— Что? — гаркнул Ришелье не хуже Тревиля. — Ты смеешь мне отказывать, щенок?!

— Ваше высокопреосвященство, — Дар на миг опустил голову и снова вскинул, блеснув глазами. — У меня только одно слово, и я его уже дал господину Тревилю. Все мои друзья служат королю, все мои враги, по какому-то роковому стечению обстоятельств, служат вам. Вы предлагаете мне предать моих друзей. Повторюсь — мне этого не надо.

— Бастилия или ров возле монастыря Дешо, таким образом, вас не страшат… — Помолчав немного, кардинал с искренним сожалением покачал головой. — Да, вы слишком юны, чтобы опасаться смерти, тем более — учитывая ваше происхождение… Что ж, скажу вам кое-что ещё. Я видел, с какой тоской и жадностью вы смотрели на мои книги, когда вошли сюда, — он указал на подымающиеся ввысь полки изящным плавным жестом. — Вы дружите с орками. Я недаром упомянул, что вы уподобились им. Сомневаюсь, что вы видели больше одной книги за все эти месяцы. Но ваши умственные способности неоспоримы. Вы катитесь по наклонной плоскости, мой юный друг, а я предлагаю вам своё покровительство.

Голос его снова заструился, как медовый сироп.

— Почему бы вам просто не приказать убить меня, меньше было бы хлопот, — пробубнил Дар Таньян себе под нос.

— Что? — кардинал в очередной раз вскинул брови.

— Они куда лучше меня. Они… отважны и благородны, они… Арамис вот пишет стихи, — выпалил юноша и наконец поднялся со стула. — Очень хорошие. Мне сроду таких не написать. — Он повёл рукой вокруг, бессознательно подражая красивому жесту кардинала: — «Ты, что скорбишь, оплакивая грёзы, и что влачишь безрадостный удел, твоей тоске положится предел, когда творцу свои отдашь ты слёзы, ты, что скорбишь». Рондо, — зачем-то пояснил он после паузы, невольно покраснев под пронизывающим кардинальским взором.

Ришелье тяжело вздохнул:

— Допустим, вам дороги ваши друзья, вас не прельщает та карьера, которую я вам предлагаю, не прельщают деньги. Это потому, что вы просто молодой идиот. — Он властно вскинул руку: — Помолчите. Но любовь! Вы же наверняка считаете, что любите эту женщину, эту мужнюю жену, эту, — он чуть скривил губы, и Дар опустил ладонь на эфес своей шпаги, — Констанцию Бонасье. Галантерейщицу. Вы что же, не хотите спасти ей жизнь? Не хотите получить её обратно?

Кровь снова бросилась Дару в лицо.

— Она не вещь, ваша светлость, — процедил он, испепеляя кардинала взглядом.

Тот раздражённо махнул рукой:

— Хорошо, я неучтиво выразился, прошу прощения. Но ведь ей угрожает опасность, не так ли? Вы даже не знаете, где она находится, жива ли ещё.

Кардинал ошибался.

Дар Таньян знал.

Письмо Констанции он получил одновременно с его письмом-приглашением во дворец. Всего час назад она проехала в карете мимо него и его друзей по дороге в Шайо, он своими глазами видел её бледное взволнованное лицо, вспыхнувшее счастливым румянцем, когда он, пустив коня в галоп, на миг поравнялся с каретой.

«Я спасу тебя», — крикнул он вслед.

…Дар Таньян опомнился. Ни в коем случае нельзя было обнаруживать себя перед кардиналом, наблюдавшим за ним цепким взором хищной птицы.

Юноша скривил губы, снова неосознанно подражая собеседнику.

— Женщины! Ваше высокопреосвященство, вы и сами знаете, что можно множество раз влюбляться в прелестное личико или красивое тело, но дружба — она даётся только однажды.

Ришелье досадливо возвёл взгляд к лепнине потолка, и Дар Таньян незаметно перевёл дух.

Ему удалось обмануть лиса! Тот поверил в искренность его слов!

— Ступайте… философ, — раздражённо проронил кардинал, поворачиваясь спиной к молодому гвардейцу.

Аудиенция окончилась.

Название: Грешница и праведница
Автор: sillvercat для WTF Dumas 2024
Бета: Xenya-m
Размер: мини, 1006 слов
Канон: А. Дюма «Три мушкетёра»
Пейринг/Персонажи: граф де Рошфор, мать-настоятельница, сестра Мария, упоминаются миледи Винтер и кардинал Ришелье
Категория: джен, гет
Жанр: AU
Рейтинг: G-PG-13
Краткое содержание: Граф де Рошфор находит в монастыре сестру-близнеца покойной миледи Винтер.
Предупреждения: упоминается насилие и смерть персонажа
Примечание: Написано по заявке с Инсайда.
Гравюра художника Мориса Лелуара, 1894 г.
Ссылка: #. тут

В этой небольшой и просто обставленной комнате — под полукруглым сводом потолка, с огромным резным распятием на белёной стене — тонко и остро пахло лавандой.

Мать-настоятельница монастыря святой Женевьевы, вот уже два века возвышавшегося над солнечной долиной Роны, посмотрела на графа де Рошфора ничего не выражавшим бесстрастным взглядом.

Аббатисе было около шестидесяти лет, как смутно помнилось Рошфору, знавшему её младшего брата. Однако её гладкое, без единой морщинки лицо с полуопущенными набрякшими веками принадлежало женщине без возраста. Возраст выдавали только руки с сильно проступавшими венами. А беспокойство настоятельницы выдавало то, как она будто бы в рассеянности касалась тонкими сухими пальцами то своего серебряного распятия, то витого шёлкового пояса рясы.

— Вы всерьёз предлагаете мне, граф, оставить вас наедине с сестрой кастеляншей? — голосом сухим и бесцветным, как сама она, осведомилась аббатиса.

Рошфор молча поклонился. Он уже всё сказал.

— Это невозможно, — всё так же бесстрастно сообщила аббатиса, и тогда он со вздохом извлёк из кармана свой единственный козырь — письмо. Развернул и подал его женщине, вновь поклонившись.

Он заметил, что, прежде чем прочесть написанное, она мельком взглянула на подпись.

— Но почему вы сразу не сказали мне, что сестра Мария — ваша племянница, граф? — с прежним бесстрастием проронила настоятельница, возвращая ему бумагу. — Это всё меняет. Подождите здесь, сейчас она придёт.

Ничего подобного в письме кардинала не было, Рошфор знал его наизусть. Но снова лишь молча поклонился вслед выходящей женщине.

Дожидаясь прихода той, кого настоятельница называла сестрой Марией, он рассеянным взором смотрел на серебряный подсвечник на каминной полке, гадая, кого сейчас увидит перед собою. Он, собственно, был к этому готов, но…

Но когда позади него в коридоре послышались лёгкие шаги, а потом дверь с едва слышным скрипом отворилась, сердце его забилось сильно и часто. Он не сдержался, просто не смог — обернулся порывисто, впиваясь пытливым взглядом в вошедшую монахиню.

Да, перед ним снова стояла она — миледи Винтер, леди Кларик, Анна де Бейль. Прелестное лицо в обрамлении крахмальной белизны головного убора ничего не выражало, но это, без сомнения, была она. Вернее, её двойник. Её призрак в монашеской рясе, с крестом на груди.

Рошфор низко поклонился ей, будто королеве. За её спиной вновь чёрной пугающей тенью возникла аббатиса.

— Сестра Мария, — проронила она, — ваш дядя, граф де Рошфор, получил от меня разрешение побеседовать с вами. Наедине, — подчеркнула она последнее слово. — Но эта дверь должна оставаться открытой на протяжении всего разговора.

Сестра Мария склонила голову, потом опять гордо выпрямилась. О Господи, это лицо! Рошфор уже не чаял его увидеть. Этот профиль! Прекрасный, будто на античной камее.

Удаляющиеся шаги настоятельницы прошуршали по каменным плитам коридора.

— Как вам это удалось? — вдруг спросила сестра Мария с живым любопытством. Боже, этот голос, музыкальный и глубокий! Он думал, что уже никогда больше не услышит его!

— Я предъявил матери-настоятельнице письмо его высокопреосвященства, — хрипло отозвался Рошфор, — письмо, где он распорядился оказывать моей миссии всяческое содействие.

— У меня нет никакого дяди, — едва заметная улыбка тронула уголки губ Анны… то есть Марии. Конечно, Марии.

Анна мертва. Лежит на дне какой-то реки. Обезглавленная, холодная.

— А что у вас была сестра-близнец, вы помните? — Рошфор выпалил это неожиданно для себя, он не собирался так начинать разговор.

— Разумеется, господин граф, — её мелодичный голос вновь ничего не выражал. — Мы вместе оказались в монастыре в качестве послушниц после гибели наших родителей, но она покинула эти стены, а я… я осталась.

— Сколько лет вы провели в монастыре? — отрывисто спросил он, хотя знал ответ.

— Двенадцать, — сообщила она без запинки.

Почти половину жизни. Пока Анна кружила головы мужчинам, неустанно сплетала ловчие сети интриг, путешествовала, убивала, прелюбодействовала… её сестра мирно жила здесь, под защитой этих стен, будто полевой цветок. Будто… мышь.

Нет, она вовсе не походила на мышь. В её венах струилась та же кровь, что у Анны, она не могла быть мышью.

Кровь. Кровь Анны залила грубую холстину, в которую завернул тело своей жертвы её убийца.

Лилльский палач.

Рошфор позаботится о том, чтобы он тоже расстался с жизнью. Непременно позаботится. Позже.

— Ваша сестра умерла, — жёстко проговорил Рошфор. Нет, совсем не так он собирался это сказать.

— Я знаю, — Мария едва разлепила красивые, чётко очерченные губы, вкус которых он так хорошо помнил.

Нет, не этих губ. Губ Анны.

— И вы знаете, как она умерла?

— Её казнили, — ответила женщина и чуть прикрыла глаза, полушёпотом выговаривая слова молитвы по усопшим. Рошфор не мешал ей, только смотрел, как шевелятся бледные губы.

«Requiem aeternam dona eis, Domine, et lux perpetua luceat eis. Requiestcant in pace. Amen».

— Его высокопреосвященство прислал меня сюда с предложением к вам занять её место подле него, — снова без обиняков произнёс граф. Он уже понял, что изъясняться с ней обиняками было бы пустой тратой времени. Мышь? Полевой цветок? О нет, ничего подобного.

Кровь — не вода.

Тёмная речная вода сомкнулась над телом Анны. А её сестра сейчас стоит перед ним, похожая на Анну как две капли этой воды.

— Нет, — спокойно отозвалась она.

Очень спокойно. Никаких криков: «Это святотатство!» Никаких вопросов. Простое «нет», упавшее камнем.

— Его высокопреосвященство не примет отказа, — непреклонно заявил он, откашлявшись.

— Разумеется, примет, — бесстрастно возразила она. — Это всё, что вы собирались мне сказать?

Он помедлил и кивнул. Но, может быть, она ещё передумает, эта женщина, так похожая на свою сестру.

Кровь…

— Почему вы отказываетесь? — не удержался он. — Вы боитесь, что не сумеете сыграть её роль? Вы непривычны к светской жизни? Но лучшие учителя взялись бы за ваше обучение.

Мария с улыбкой качнула головой. С улыбкой, Боже правый! И снова никакого возмущения по поводу того, какие кощунственные деяния он предлагает совершать невесте Христовой.

— Я знаю, какой образ жизни вела моя сестра до того, как умерла, — с непреклонной уверенностью в голосе заявила она. — Мне он не подходит. Если бы я захотела, могла бы убежать с нею, исчезнуть отсюда много лет назад. Она предлагала мне. Но я не захотела. И сейчас не хочу. Передайте мои глубочайшие извинения его высокопреосвященству, господин граф… дядя.

Её улыбка была полна неизъяснимой прелести.

Прелесть — то, что прельщает. Губит.

— Вы часто молитесь за неё? — почти шёпотом спросил Рошфор. — За спасение её души?

— Каждый день, — ответила она со вздохом. — Я верю, что перед смертью она раскаялась.

Он сухо усмехнулся и внезапно выпалил:

— Прошу вас молиться и за меня тоже, сестра Мария. Я великий грешник.

— Вы можете покаяться и получить прощение, — проговорила она с прежней глубокой убеждённостью в голосе.

Да, только здесь было её настоящее место.

Сестра Мария…

Он склонился над её тонкой рукой, а потом спросил, поднимая взгляд:

— Вы позволите хотя бы раз в год навещать вас здесь?

— Это зависит от матери-настоятельницы, — после паузы ответила она. — Но я вовсе не против, господин граф. Я… буду рада.

— Благодарю вас, — выдохнул он.

«Вы любили её?» — спросили её глаза.

Он молча кивнул.

«Да. Да».

Название: Королева
Автор: sillvercat для WTF Dumas 2024
Бета: Xenya-m
Размер: мини, 1286 слов
Канон: А. Дюма «Три мушкетёра»
Пейринг/Персонажи: миледи Винтер, ОМП
Категория: джен, гет
Жанр: AU, юмор
Рейтинг: G-PG-13
Краткое содержание: Если бы миледи действительно сослали в колонии...
Примечание: Гравюра художника Мориса Лелуара, 1894 г.
Предупреждение: небольшой закос под «Анжелику в Новом Свете» А. и С. Голон
Ссылка: #. тут

На вершине холма, куда каменистая тропа, петлявшая по склону, наконец привела небольшой отряд, раскинулось маленькое плато.

Воины остановились, и свежий ветерок, пропахший смолой, овеял измученные раскрасневшиеся лица двоих пленников-французов. Те, казалось, готовы были рухнуть замертво прямо на бурые камни, между которыми там и сям виднелись островки выгоревшей от солнца травы.

Шевалье д’Арниси и шевалье д’Эгле, хоть и отличались молодостью и здоровьем, дышали запалённо, как загнанные лошади. Однако же следовало радоваться и благодарить Всевышнего и пресвятых угодников за то, что до поры до времени им сохранили жизнь.

Сама эта жизнь, впрочем, вот-вот должна была стать товаром, предметом торговли и — оба молодых человека отчётливо это понимали — таким же инструментом обмена, как связки звериных шкур, тюками вывозимые во Францию из этих девственных лесов.

Молодые люди боязливо посмотрели вниз с высоты обрыва.

Там сплошной стеной стоял лес. Голубые кедры и сосны, островерхие ели — всё это мрачное дикое великолепие отсюда, с высоты маленького плато, казалось ковром, сотканным из голубых, зелёных и бурых нитей. На эту изумрудную и голубовато-серую зелень то там, то сям были брошены крохотные зеркальца озёр и почти прозрачные ленточки ручьёв и речушек, впадавших в эти озёра или вытекавших из них.

Пленники переглянулись.

— Арман, неужели мы проделали такой чудовищный путь? — забывшись, прошептал д’Эгле, касаясь руки друга, который лишь молча кивнул в ответ на этот, собственно, и не требующий никакого ответа, вопрос.

Да, они преодолели тяжёлый путь по предгорьям, среди болот и лесов американской земли, подгоняемые своими жестокими похитителями.

Д’Арниси со страхом и ненавистью глядел на краснокожих воинов, рассевшихся вокруг. Те, не обращая никакого внимания на измученных переходом французов, смеялись и болтали на своём гортанном языке, передавая из рук в руки выдолбленные тыквы-горлянки с водой, взятой из последнего по счёту ручья. А ещё — кожаные мешочки, полные отвратительной, на вкус французов, смеси из сушёного и растолчённого мяса с ягодами. Воинам хватало горсти этой дряни, чтобы подкрепиться и восстановить силы. Д’Арниси же и д’Эгле могли проглотить лишь жалкие крохи такого кушанья, потом горло сжималось от тошнотворных спазмов.

Холодными ночами, прижавшись друг к другу, чтобы согреться, молодые люди с вожделением вспоминали о кабаньих окороках, копчёной грудинке или зажаренных на вертеле цыплятах и перепелах. Да что перепела, они с жадностью ели бы грубую крестьянскую кашу или баранью похлёбку из глиняных мисок! Ирокезы вовсе не собирались останавливаться ради охоты и приготовления пищи — они, очевидно, привыкли к лишениям.

Оба француза отощали до того, что их шатало от порывов ветра. Благодарение Пресвятой Деве, на ногах у них оставались прочные кожаные сапоги, иначе неминуемое воспаление заставило бы их охрометь. А это повлекло бы за собой верную смерть, ибо похитители не стали бы, разумеется, нести их на руках, а лошадей на этой дикой земле было ещё слишком мало.

— Куда они нас гонят? — в сотый, наверное, раз простонал д’Эгле, более хрупкий, чем его товарищ. Вопрос этот был адресован равнодушному небу, великолепному прозрачно-голубому небу, в котором чёрной тенью кружил коршун.

Тычками и окриками ирокезы подняли пленников на ноги, и мучительный путь по плоскогорью, раскинувшемуся за озером Гурон, продолжился.

Впрочем, ответ на свой вопрос французы получили уже к вечеру, когда, наконец, весь отряд спустился к прибрежному поселению.

Клонившееся к горизонту солнце бросало золотисто-алые отблески на вершины гор. Измученные путники увидели длинные приземистые дома неподалеку от спокойного озера, воды которого так и манили в них окунуться, чтобы смыть дорожную грязь и пыль. Дикий пронзительный вопль разорвал предвечернюю тишину, напоенную дымом очагов, — это воины подходившего отряда известили соплеменников о своём приближении.

Вмиг воздух наполнился ещё более дикими ликующими криками охранявших селение часовых.

Мир вокруг пленников превратился в ад — невесть откуда взявшиеся дети и подростки толкали их, хохотали, дёргали за лохмотья, в которые и без того давно превратилась их одежда.

— Я сейчас умру, — прохрипел шевалье д’Арниси, едва удержавшись на ногах от очередного жестокого тычка в спину.

— Мы умрём оба, не беспокойтесь, мой друг, — утешил его д’Эгле.

Внезапно над селением пронёсся чей-то повелительный окрик. Голос был женский, очень мелодичный, но мучители немедля ему повиновались, перестали терзать пленников и расступились.

Из длинного дома вышла женщина и направилась к ним такой лёгкой походкой, что чудилось, будто её обутые в мокасины стройные ноги вовсе не касаются земли. Её одежда являла собой причудливую смесь мужского европейского платья и экипировки ирокезов: кожаные штаны, серебристо-серый, богато расшитый камзол, тёмная шляпа с мягкими полями, затенявшая лицо, показавшееся французам невыразимо прекрасным. Правильные черты его дышали обаянием, кожа была белее лепестков камелии, а выбившиеся из-под шляпы золотые пряди волос касались округлых щёк, словно лаская их. Огромные глаза прозрачной голубизной могли поспорить с небом.

Белая женщина в таком диком месте! В селении ирокезов!

— Я, должно быть, уже умер, а это ангел Божий, — прошептал потрясённый д’Арниси.

Женщина, явно услышав его и поняв, скупо улыбнулась уголками пухлых губ и ответила по-французски:

— Я не ангел, я демон, посланный на землю, как однажды выразился мой драгоценный супруг.

Она коротко рассмеялась, увидев, как вытянулись лица пленников, и небрежно взмахнула рукой со словами:

— Впрочем, это пустое. Назовите себя, господа.

— Шевалье д’Арниси… шевалье д’Эгле, мадам, — растерянно представился д’Арниси за обоих.

— Вы посланцы этой вашей пресловутой Компании ста акционеров Новой Франции, не так ли? — прозвучал следующий вопрос.

«Откуда она это знает? Кто она вообще такая?» — пронеслось в голове д’Арниси.

— Да, мадам, — в замешательстве кашлянув, ответил он.

Женщина пренебрежительно хмыкнула.

— Я могла бы попросить вождя могавков Сапетуа содрать с вас кожу и вместе с вашими скальпами отправить в Квебек, а оттуда во Францию, прямиком к Ришелье. Чтобы он вспомнил, с кем имеет дело, и понял, что этой его Компании здесь не место. Но… — она сделала долгую паузу, внимательно рассматривая побелевшие от ужаса лица молодых французов.

— Но? — пролепетал д’Эгле.

— Но вы вполне можете передать это ему на словах, — снисходительно закончила женщина. — Переночуете здесь, а утром отправитесь обратно в Квебек. Я распоряжусь, чтобы вас хорошо накормили и дали верховых лошадей.

Д’Арниси чуть не упал при мысли, что они проделали весь этот путь просто ради нескольких небрежных фраз, сказанных незнакомкой.

— Подождите! — взмолился он. — Но кто вы, ради всего святого, мадам?! Как вы сюда попали?

Женщина, уже повернувшаяся, чтобы уйти, насмешливо глянула на него через плечо.

— Меня выслали сюда, в колонии, будто какую-то каторжанку. Ришелье всё знал, но предпочёл устраниться. Что ж… Вождь могавков взял меня в плен, а я — я взяла в плен его. — Она тихонько рассмеялась, посмотрев на берег озера. Там возле вытащенных из воды каноэ высилась величественная фигура краснокожего воина, с его могучего плеча свисала медвежья шкура, и он выглядел настоящим Гераклом.

Женщина снова повернулась к ошеломлённым французам и легко закончила:

— Царствовать в Лувре или на этой дикой земле — равно царствовать. Прощайте, господа.

— Но кто же вы? — настойчиво повторил д’Арниси свой вопрос. — Его преосвященство непременно…

— Он узнает меня по вашему описанию, — спокойно прервала его женщина. — Впрочем, хорошо. Скажите ему, что встретили миледи Винтер.

* * *

Историческая справка

29 апреля 1627 года по распоряжению французского министра кардинала Ришелье была создана Компания ста акционеров Новой Франции (Compagnie des Cent-Associés de la Nouvelle-France). Основной задачей этого нового торгового предприятия стала колонизация французских владений в Новом Свете.

Среди акционеров был как сам Ришелье, так и Самюэль де Шамплен — «королевский географ», основатель и губернатор первых французских поселений в Квебеке (Канада).

Эта компания функционировала по той же схеме, что и предыдущие. Монополия на всю торговлю была предоставлена ей навеки, а монополия на торговлю мехами — на 15 лет, в течение которых она обязывалась за свой счёт поселить 4000 колонистов, управлять колонией, обеспечивать защиту территории и заниматься обращением индейцев в католичество.

С 1628 года компания направила из Франции 400 солдат срочной службы, которые были перехвачены английским флотом в заливе Святого Лаврентия. Компания была доведена до грани банкротства, а агрессивность ирокезов не позволяла ей восстановить свою финансовую устойчивость, как в былые годы. Она уступила свою монополию Компании поселенцев, состоявшей из канадских торговцев.

В 1663 году Людовик XIV приступил к прекращению Компанией Новой Франции её деятельности и, с помощью своего министра Жан-Батиста Кольбера, сам стал управлять своей колонией.

@темы: твор4ество, фики, ЗФБ-24