...мы посетили Московский зоопарк!



По зоопарку нас провела доблестная WinterBell, хозяйка замечательного паучьего павильона:



+++







Дальше мы посетили панду Катюшу, пуму, кустарниковых собачек, тукана, венценосных журавлей, спящего фенека, муравьеда, марабу, волков...



+++





















А ещё в Московском зоопарке повсюду птенцы скворцов (особенно около едален).

@темы: фото, зверики

@темы: фото

@темы: фото, кошачье

@темы: фото

@темы: арт

@темы: фото

@темы: фото, Туапсе

Название: Призыв
Цикл: Каре-каре
Автор: sillvercat для fandom Africa 2024
Бета: Xenya-m
Канон: ориджинал
Размер: мини, 1107 слов
Персонажи: вождь Мбунгу, его жена Варанга, другие его жёны, дети и внуки, колдун Джембе, Сэм Мапуи, белые геодезисты
Категория: джен
Жанр: повседневность, драма, юмор
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Правительство хочет построить ГЭС на землях каре-каре, и Мбунгу решается на немыслимое...
Примечание: другие работы цикла см. в предыдущих текстовых выкладках команды: «Здоровый образ жизни», «Вербовка», «Мокеле-мбембе», «Змея и браконьеры»; «Его дочь»; «Выгодная сделка», «Ритуал», «Ночной костёр»; разрешение авторов на продолжение получено

Мбунгу, вождь племени каре-каре, повидал на своём веку немало разных белых городских людей, но те, что прикатили в селение каре-каре на двух лендроверах рано поутру, разительно отличались от всех прочих. У них были какие-то штуки с раскладывающимися ярко-жёлтыми ногами, наверху этих треног находились другие штуки, в которые надо было смотреть. Любопытные ребятишки немедля полезли к треногам, и Мбунгу велел старшей жене Варанге их разогнать, тем более что среди этих детей были их внуки и внучки.

Но вообще всё происходящее вызывало у него смутную тревогу. Он не подал виду, приказав другим жёнам вынести для гостей прохладительное питьё в тыквенных бутылях (у каре-каре были и пластиковые, но Мбунгу знал, что приезжие белые городские обычно сильно любят то, что называют экзотикой). Сам же он уселся в притащенное ребятнёй на середину площади любимое плетёное кресло и принялся ждать, когда белые городские объяснят ему цель своего приезда.

Сэм Мапуи, неизменный проводник всех или почти всех белых городских, посмотрел на бесстрастное лицо Мбунгу и понял, что вождь каре-каре традиционно делает вид, будто не понимает языка белых городских. Сэм почесал курчавый затылок и заунывным речитативом затянул, пока приезжие деликатно пробовали принесённое женщинами питьё в тени навеса:

— Эти люди — гео-дезисты, они будут измерять тут всё вплоть до истока реки Нумале и всех её притоков, потому что правительство хочет построить поблизости гидро-электро-станцию.

Он произнёс последнее слово как целых три.

Мбунгу внутренне насторожился, но снова не подал виду.

— Спроси их главного, что это будет означать для племени каре-каре, — коротко сказал он.

Сэм повернулся к возглавлявшему приезжих загорелому крепышу в рабочем комбинезоне. Виски у того были совсем седые, а глаза весёлые.

Он выступил вперёд, встал перед Мбунгу и объяснил:

— Местность вокруг разительно изменится. Ваше озеро разольётся, потому что уровень воды в нём поднимется. Но вашу деревню перенесут повыше, — он обвёл рукой окрестности. Вообще в этот проект будет вложено много денег. У вашего племени появится шанс заполучить побольше благ цивилизации, вы станете туристской деревней, — он улыбнулся, сморщив нос, и Мбунгу пожалел, что велел подавать питьё в тыквенных бутылях.

Он кивнул в знак понимания, поднялся со своего кресла и зашагал к хижине, попутно отдав Варанге распоряжение принести гостям кукурузной каши с овощами и тушёным цыплёнком.

Ему было о чём поразмыслить.

* * *

— Десять лет назад в других местах я видел затопленный буш, где погибло всё живое, а белые городские даже не вырубили деревья, прежде чем всё затопить, — сказал Мбунгу колдуну Джембе, подбрасывая веток в костёр. Они, как всегда, развели его на берегу древнего озера, обиталища мокеле-мбембе. — Каре-каре не смогут больше охотиться и сажать ямс в этих местах, станут просто забавой для белых городских, появится очень много веселящей воды и другой дряни, а наши дети уедут в город, чтобы там пропасть, вот чем всё это закончится, Джембе.

— И как мы это остановим? — живо спросил колдун.

Мбунгу повернулся и пристально посмотрел на него.

— Ты не затем меня сюда позвал, вождь, чтобы поплакаться о грядущей печальной участи каре-каре, не так ли? — пожал костлявыми плечами колдун. — Если ты не хочешь того, о чём только что рассказал, что ты намерен сделать?

Мбунгу молчал.

— Можно было бы пустить в ход историю о мокеле-мбембе, — не дождавшись ответа, продолжал старик. — Белые городские в прошлый раз, когда ты решил заработать на генератор, очень им заинтересовались. И та невсамделишная шкура, куда залезали наши молодые воины, чтобы его изобразить, и те старые шины, на которых они при этом плавали, — всё добро цело и хранится в пещере.

— Для такого, — устало проговорил Мбунгу, — требуется время. Чтобы снова вызвать газетчиков, киношников, людей из телевизора и других любопытных белых городских. А эти гео-дезисты уже тут, и они просто так не уберутся.

— Так что ты предлагаешь? — снова нетерпеливо осведомился колдун. Его глубоко запавшие глаза блестели в свете костра.

— Разбуди мокеле-мбембе, — спокойно приказал Мбунгу.

Джембе раскрыл рот, потом снова закрыл, и так несколько раз. Он стал похож на изумлённого плешивого ворона, с невольной усмешкой подумал Мбунгу.

— Ты шутишь? — наконец выдавил колдун.

— Нисколько, — Мбунгу поднялся с бревна, на котором сидел, и подошёл ближе к воде. — Твои прадед, дед и отец были нашими колдунами. Ты сам стар, как холмы вокруг. Ты можешь это сделать, Джембе, я знаю. Разбуди его.

Колдун замотал лысой головой так, что Мбунгу машинально удивился, как это она не отвалилась.

— Что ты! — еле вымолвил он. — Мбунгу, ты прав, я могу это сделать, но не посмею. Это слишком… слишком…

— Тяжело? — вождь прищурился. — А то, что его озеро превратится в настоящее море, звери уйдут из буша или погибнут, а каре-каре станут игрушками для белых городских — это всё, по-твоему, неважно, Джембе?

Теперь колдун стал похож на морщинистую черепаху, так сильно он втянул голову в плечи.

— Конечно, важно, — горячо заверил он. — Но я не смею, Мбунгу. Мокеле-мбембе — сама суть всего, — он, как вождь геодезистов, обвёл рукой окрестности, вскочив с бревна. — Ты понимаешь?

— Понимаю, что ты струхнул, Джембе, — через силу ухмыльнулся Мбунгу. — Ладно, успокойся, старик, — он взял колдуна за хрупкое, как у птицы, предплечье. — Я и сам бы перетрухнул, если бы мокеле-мбембе явился на мой зов. Придётся снова обряжать наших горлопанов в его фальшивую шкуру и заставлять плавать вдоль берега. Но я не знаю, поможет ли это. Наверное, нет. Иди спать, Джембе.

Старик дважды быстро кивнул и как потерянный заковылял к своей хижине. Мбунгу проводил его взглядом и снова повернулся к воде.

Чёрная и непроглядная, как сама ночь, водная гладь была безмятежной. Тишину не нарушал ни птичий щебет, ни плеск рыбьего хвоста.

— Ты всё слышал, мокеле-мбембе, — тихо произнёс Мбунгу, с достоинством поклонился и тоже зашагал прочь.

На сердце у него было тяжело.

* * *

А на рассвете земля содрогнулась.

Перепуганные каре-каре выскочили из своих хижин, волоча истошно вопящих младенцев. Лаяли собаки. Приезжие городские выскочить не успели, и на них свалился навес, под которым они спали, никого сильно не покалечив, но набив шишек. Следом рухнул весь общинный дом, погребя под собою имущество приезжих.

Толчки продолжались до вечера с некоторыми перерывами. Немедля прикатили городские газетчики и телевизионщики, остановившись в миссии. Они снимали разрушенный общинный дом каре-каре, пока земля под их ногами опять не заходила ходуном. Тогда они попрыгали в свои джипы, а геодезисты — в лендроверы, и все укатили.

Уже не в миссию, а обратно в город.

Репортажи с места землетрясения обошли всю страну, и правительство решило не возводить гидроэлектростанцию в опасной сейсмической зоне, чтобы не потерять вложенные средства. Напрасно специалисты заверяли, что таких подземных толчков никогда ранее не наблюдалось в этой местности. Но всё это было потом, а пока что Мбунгу и Джембе задумчиво стояли над руинами общинного дома.

— Холодильник и генератор целёхоньки, — весело сообщил Мбунгу колдуну, и тот ткнул его в бок острым локтем.

— Ты сам его вызвал, что ли? — страшным шёпотом спросил он.

— Да ты что? — Мбунгу вытаращил глаза. — Я бы нипочём не посмел, если даже ты не решился. Клянусь! Да он и не услышал бы меня.

* * *

В глубине озера, в подземной пещере, куда не проникли бы даже приехавшие из города белые водолазы, удовлетворённо зевнул мокеле-мбембе.

У него был очень чуткий слух.

Название: Амулет и не только
Цикл: Каре-каре
Автор: sillvercat для fandom Africa 2024
Бета: Xenya-m
Канон: ориджинал
Размер: мини, 2070 слов
Персонажи: вождь Мбунгу, его жена Варанга, другие его жёны, дети и внуки, колдун Джембе, Сэм Мапуи, беспризорник Тимоти и другие
Категория: джен, гет
Жанр: повседневность, драма, юмор
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Вождь Мбунгу впервые за пятнадцать лет попал в город.
Примечание: другие работы цикла см. в предыдущих текстовых выкладках команды: «Здоровый образ жизни», «Вербовка», «Мокеле-мбембе», «Змея и браконьеры»; «Его дочь»; «Выгодная сделка», «Ритуал», «Ночной костёр»; разрешение авторов на продолжение получено
Предупреждение: упоминание насилия

Когда Сэм Мапуи, чернокожий проводник, охотник и пройдоха, в очередной раз весело предложил Мбунгу, вождю племени каре-каре, съездить с ним в город, он сильно удивился. Потому что Мбунгу величественно кивнул в знак согласия.

— Э-э… — промямлил оторопевший Сэм. — Серьёзно? Тогда… эм… выезжаем заполночь, чтобы до жары. Мы… э-э… мне надо попасть в свой банк, а потом можем просто пообедать где-нибудь, поглазеть на разные городские причуды — и обратно в буш. Идёт?

Мбунгу снова лишь кивнул. В городе он был лет пятнадцать назад, ещё до рождения первого внука. Он и сам не мог бы сказать, если бы Сэм спросил, почему наконец ответил согласием на его предложение.

— Можем в кино сходить, — продолжал Сэм с некоторой робостью. Он тоже ничего не понимал.

Мбунгу в третий раз кивнул и наконец проронил:

— Посигналишь.

И широкими шагами направился к своей хижине. То-то домочадцы удивятся.

И правда, его жёны и дети изумились. Все, кроме старшей жены Варанги, немедля открывшей плетёный ларь, где хранилась лучшая одежда вождя. Остальные, придя в себя, тут же загалдели, как попугаи, наперебой клянча городские подарки.

Мбунгу сперва строго прицыкнул на них, потом снисходительно выслушал просьбы каждого поочерёдно, промолвил: «Поглядим» — и велел младшей жене подавать ужин. Семейство вприпрыжку направилось на задний двор — за широкий дощатый стол в окружении лавок. Мбунгу нравилось смотреть, как едят его жёны и отпрыски, но сейчас он не торопился выходить из хижины. Он повернулся к Варанге, а та негромко спросила:

— Зачем ты хочешь ехать в город, вождь?

— Сам не знаю, — честно признался Мбунгу, пожав плечами. — Отчего-то захотелось. Наверно, чтобы привезти тебе новые бусы.

Он ласково коснулся щеки Варанги, а та засмеялась — лёгким молодым смехом. Она единственная не выпрашивала у него подарка.

Когда Сэм Мапуи посигналил перед хижиной, Мбунгу был уже полностью готов к отъезду. Он вышел под свет фар Сэмового джипа, высокий и прямой, в лёгких полотняных брюках, сандалиях и белоснежной рубашке навыпуск. На седеющей курчавой голове красовалась чёрная бейсболка с эмблемой какого-то американского университета. Её забыл здесь кто-то из белых городских.

— А-а… э-э… — промямлил Сэм, и Мбунгу лукаво глянул на него, захлопнув дверцу джипа:

— Ждал, что я явлюсь в леопардовой шкуре и с копьём наперевес.

— Типа того, — сознался Сэм.

— Поезжай. Сам же сказал, что надо успеть до жары.

Сэм завёл мотор, поддал газу, и джип запылил по грунтовке. Колдун Джембе вышел из своей хижины на отшибе и уставился ему вслед. Мбунгу успел заметить его — тень на фоне пылавшего рядом костра. Вождь махнул колдуну рукой. Хорошо, что он взял с собой в город свежий охранный амулет Джембе из сухого корня мадабойи и кабаньего клыка. Подумав так, Мбунгу откинулся на спинку сиденья и преспокойно задремал.

Сэм только хмыкнул, уважительно косясь на него.

* * *

По дороге им пришлось остановиться на заправочной станции, где Сэм показал вождю туалет, купил воды и сандвичей с ветчиной, от которых Мбунгу вежливо отказался. Когда Сэм затормозил на широкой оживлённой улице возле Национального банка, Мбунгу был свеж, как жаворонок, а его белоснежная рубашка не только не испачкалась за время довольно изнурительного путешествия, но даже почти не измялась.

Сэм оставил его в джипе, но, когда спустя сорок минут вышел из массивных банковских дверей и спустился по мраморным ступенькам, не обнаружил ни Мбунгу, ни джипа. Схватившись за сердце, он в панике метнулся за угол — джип оказался там, а Мбунгу, сдвинув бейсболку на затылок, внимательно изучал толстенный выпуск утренней газеты.

— Ты где её взял? — только и вымолвил Сэм.

— Проповедник подарил, — объяснил Мбунгу, поднимая на него невозмутимый взгляд, и швырнул скатанный в трубку увесистый номер на заднее сиденье. — Шёл мимо со священными книгами, мы поговорили, и он подарил мне газету. Много бумаги. Много картинок. Домой отвезу, всем понравится. Куда мы теперь?

— А как мой джип здесь оказался? — продолжал допрос Сэм.

— Полицейский перегнал, — ответствовал Мбунгу. — Подошёл и сказал, что ты не там при… мгум, я слово забыл.

— Припарковался, — прошептал Сэм, снова рефлекторно хватаясь за сердце.

Мбунгу энергично кивнул:

— Я сказал, что я вождь каре-каре, а ты в банке занимаешься делами племени. Он сел за руль и привёл машину сюда.

— Гипнотизируешь ты их всех, что ли? — простонал Сэм, утирая взмокший лоб и плюхаясь на водительское место. — Ладно, мне срочно нужны калории.

Мбунгу вопросительно изогнул бровь.

— Поесть, — пояснил Сэм, заводя мотор. — В паре кварталов — торговый центр, там внутри «Макдональдс» и кинотеатр.

— Торговый? — живо заинтересовался Мбунгу. — Мне надо купить подарки своей семье.

Сэм скептически поглядел на него. Вождь по-прежнему был невозмутим, как скала.

— А деньги у тебя есть? — настороженно осведомился Сэм.

— Много. Не беспокойся, — заверил его Мбунгу, весело блеснув глазами.

Это была чистая правда: он не так давно выгодно продал свой урожай риса, но деньги предпочитал не тратить по пустякам, как это делали другие каре-каре, разъезжавшие по соседним ярмаркам, а копить.

Но на подземной парковке торгового центра он едва их не лишился.

* * *

Мальчишку лет тринадцати, резво подскочившего к джипу с ведром мыльной воды и губкой, Сэм сперва попытался отогнать. Но темнокожий и быстроглазый стервец в замызганных шортах забормотал, что мигом справится, и принялся споро надраивать машину. Сэм махнул было рукой и бросил ему полдоллара, а Мбунгу замешкался у дверцы джипа и буквально через секунду почувствовал вкрадчивые пальцы в кармане своих брюк. Одновременно засранец толкнул его и с воплем: «Простите, сэр!» — перевернул своё ведро так, чтобы вода залила Мбунгу ноги. Однако тот ловко увернулся и крепко схватил парня за костлявое запястье. Тот завыл и нехорошо заругался, дёргая рукой, но на Мбунгу это не произвело ни малейшего впечатления.

Впечатлился он другим — тем, что у вырывавшегося и плюющегося засранца не было левой ноги до бедра: к культе крепилась какая-то странного вида железяка. Разглядев это, Мбунгу отпустил мальчишку, и тот плюхнулся на тощую задницу, не переставая всхлипывать и ругаться.

— Где ногу потерял? — хмуро спросил подоспевший Сэм. — Говори, а то копов позову.

— Твоё какое собачье дело? На мину наступил, — процедил мальчишка, пытаясь встать. Мбунгу ухватил его за драную майку и поднял легко, как щенка.

— Проваливай, — буркнул Сэм и, увлекая за собой вождя, заспешил к эскалатору. Визит в торговый центр начался не лучшим образом, и это ему не нравилось.

Но дальше всё пошло как по маслу, будто одноногий засранец на стоянке исчерпал дневной запас неприятностей.

В торговом центре было полно людей разного возраста и всех цветов кожи. Мбунгу с интересом рассматривал их, а они — его. Возле банкомата Сэм сурово забрал у Мбунгу пачку купюр, чтобы положить их на свою карту от греха. Вождь с ухмылкой ему это позволил. Потом они отправились в «Мак», где Мбунгу тоже не стал ломаться, а с аппетитом умял принесённые Сэмом бургеры и запил их колой. Правда, перед этим он расстегнул рубашку, закатав рукава и откинув её полы назад.

— Чтобы не запачкать, — пояснил он, принимаясь за еду и будто не замечая, что окружающие исподтишка — а кое-кто и открыто — таращатся на его широкую татуированную грудь и на болтающийся на ней амулет из сухого корня мадабойи и кабаньего клыка.

Потом они на эскалаторе поднялись в кинотеатр под самой крышей. Сэм сперва опасался, что Мбунгу не сумеет освоить непрерывно движущуюся лестницу и станет посмешищем. Но тот ни разу не потерял равновесия, будто всю свою жизнь пользовался эскалаторами. Лишь снисходительно обронил:

— Вот же белые городские напридумывали.

В кинотеатре им попался американский боевик с лысым актёром Брюсом Виллисом — тот спасал мир, как всегда. Мбунгу переживал, хватал Сэма за руку, а в смешных местах заливисто хохотал, хлопая себя по ляжкам. Сэм шикал на него, боясь, что на них ополчатся остальные зрители, но те хохотали вместе с Мбунгу.

Воистину вождь каре-каре всех гипнотизировал, с ухмылкой думал Сэм, ведя Мбунгу к выходу, пока тот оживлённо пересказывал ему только что увиденное. Или это всё амулет из корня мадабойи и кабаньего клыка.

Потом Мбунгу углядел на стеклянной двери одного из бутиков броское объявление «Распродажа!» и восхищённо поцокал языком, уставившись на женские манекены в ярких платьях.

— Узнаю, сколько они стоят, — сообщил он Сэму и зашёл внутрь. Сэм закатил глаза, но последовал за ним. Темнокожие продавщицы в платьях таких же вырвиглазных цветов бабочками запорхали вокруг вождя, вмиг сообразив, кто здесь главный.

Из бутика они вышли с пакетами, где лежали платья для всех жён и трёх старших дочек Мбунгу. Внучкам и младшим дочерям он накупил кукол, внукам — игрушечных автомобилей и самолётов.

— Я обещал Варанге бусы, — спохватился Мбунгу, когда они проходили мимо ювелирного отдела.

— Вождь, — в отчаянии взмолился Сэм, хватая его за локоть, — это очень дорого. Пошли отсюда.

— Моя Варанга достойна большего, — упрямо возразил Мбунгу, и хилый молодой продавец в наглаженном костюмчике, высунувшийся из-за прилавка с россыпью сверкающих цацек, немедля затрещал про распродажу и скидки, гад.

— Безусловно, достойна, — горячо заверил вождя Сэм. — Но у тебя почти не осталось денег.

— Дай мне в долг, я верну, — упорствовал Мбунгу, который, когда ему что-то западало в голову, становился упрямее осла, сокрушённо подумал Сэм и прибёг к последнему аргументу:

— Остальные жёны обидятся. Куала и Мутуба.

— Думаешь? — опечалился Мбунгу.

— Уверен, — поднажал Сэм. — Я бы на месте любой из них непременно обиделся.

— Ты не на их месте и никогда не будешь, — фыркнул Мбунгу, но неохотно позволил себя увести, к разочарованию прощелыги-продавца.

Они спустились по эскалатору на подземную автостоянку и уже подошли к джипу, собираясь положить пакеты с покупками на заднее сиденье, когда услышали позади себя возню и приглушенные ругательства. Оба повернулись.

В грязном простенке между двумя свободными парковочными местами какой-то дюжий смуглый мужик держал за горло давешнего калеку-сорванца и явно намеревался вытрясти из него душу. Тот хрипел и бессильно отмахивался.

— Так ему и надо, небось хотел чувака облапошить. Садись, вождь, — Сэм потянул Мбунгу за рукав, но тот лишь мотнул головой, напряжённо вслушиваясь в рычание громилы.

— Если опять заныкал бабло, придушу, — разобрал Сэм и понял, что это вроде как хозяин мальчишки. Тот, кто забирает у него вырученное и наворованное за день.

— Эй, оставь его, — нерешительно воскликнул он.

Мужик, оскалившись, на миг обернулся, чтобы гаркнуть: «Проваливайте!» — и вернулся к своему занятию. Сэм с тревогой глянул на Мбунгу. Но тот ни слова не сказал. Он просто зашвырнул свёртки с покупками в машину, схватил с заднего сиденья плотную газетную скатку и метнул её в спину мерзавца, мутузившего парнишку, — метнул, будто боевой топор.

Скатка угодила мужику в основание шеи. Он сдавленно крякнул и грохнулся на бетон, отлетев в сторону на добрый пяток футов.

Мбунгу же одним прыжком очутился рядом со скорчившимся у стены мальчишкой и подхватил его под мышки. Сэм помог ему уложить бедолагу на заднее сиденье, и джип с рёвом вылетел со стоянки.

— Ты его убил? — подал ломкий голос спасёныш, когда они уже выехали на городскую окраину и вместо небоскрёбов по обе стороны шоссе замелькали приземистые лачуги.

Ответ на этот вопрос очень интересовал и Сэма.

— Газетой, что ли? — хмыкнул Мбунгу. — Он трепыхался, когда мы уезжали, я видел. Пытался встать.

У Сэма отлегло от сердца, а парень только выдохнул:

— Эх, жалко.

— Он твой родич? — с любопытством спросил Мбунгу.

— Вот ещё! — возмутился мальчишка и шмыгнул носом. — Моих всех в войну убили. Я из лагеря беженцев. А это был Бернар, он редкий гад. Заставляет меня милостыню клянчить, а сам…

— Мы слышали, — перебил его Мбунгу, понимая, что сейчас хитрюга снова будет давить на жалость, а ведь его и так было за что жалеть. Сирота, калека… — Сюда ты больше не вернёшься, поедешь с нами.

— Гос-споди Иисусе, — простонал Сэм, но поперхнулся под пристальным взглядом вождя.

— На дорогу смотри, — только и проронил Мбунгу, а парень строптиво взвыл:

— Куда это?

— Подальше отсюда, — натужно усмехнулся Сэм, а Мбунгу спокойно пояснил:

— В буш. В селение каре-каре. Я их вождь.

— Не-не-не! — затряс лохматой башкой спасёныш. — Вы чего! Я же теперь городской! Я не смогу! Я не хочу!

В его голосе звенела настоящая паника.

Мбунгу вздохнул и велел Сэму:

— Притормози-ка. — А потом повернулся к нахохлившемуся мальчишке: — Как тебя зовут?

— Тимоти, — буркнул тот, поглядывая на них исподлобья. — Между прочим, это похищение ребёнка!

— Я Мбунгу, а это Сэм, — продолжал вождь как ни в чём не бывало. — Неужто лучше машины драить и воровать у приезжающих? Того и гляди тебя самого пользовать начнут.

— Уже пробовали, — признался парень, скривившись. — Еле отбился.

— Вождь, он не сможет в буше, — нерешительно вмешался Сэм, не выдержав. — Давай отвезём его в миссию?

— Нет! — отчаянно завопил Тимоти и даже ухватился за ручку дверцы, пытаясь её открыть и выскочить. — Только не в миссию!

Мбунгу и Сэм понимающе переглянулись. Да уж, монахини задрючили бы такого вконец.

— Мгум, — пробормотал Мбунгу. — А к животным ты как относишься?

— К животным? — настороженно переспросил парень, перестав трясти дверцу.

— Ну да, к зверям.

— У меня был щенок, его звали Уолли. Очень хороший. Увязался со мной из беженского лагеря. Его машина сбила, — вздохнул Тимоти. — А зачем вы спрашиваете?

— Сэм, гони к заповеднику, — распорядился Мбунгу.

В заповеднике, названном по имени реки Нумале, работала его старшая дочь Даяна. Уж она-то сумеет присмотреть за сорванцом и не даст ему вновь наделать глупостей. Подумав так, Мбунгу невольно улыбнулся. Сейчас он увидит Даяну и вручит ей купленное в подарок яркое городское платье. Ей понравится. Мбунгу нарочно подыскал такое платье, которое она будет носить во время беременности. Ведь у неё и у её дружка Парги, увязавшегося за ней в заповедник, к концу года должен был родиться малыш.

Мбунгу с улыбкой посмотрел на притихшего Тимоти и заявил:

— Моя дочка присмотрит за тобой, ты, бродяга. Она работает в заповеднике у белых учёных людей и занимается животными. И тобой займётся. Чтоб слушался её, понял? Не то вернёшься на свою автостоянку.

Сэм мысленно зааплодировал. Приоритеты были расставлены как надо. Мбунгу тут же подсластил пилюлю, добавив:

— Она позволит тебе завести щенка, там уже есть собаки.

— А белый профессор разрешит ему остаться? — забеспокоился Сэм, прибавляя газу.

— Мгум, — утвердительно прогудел Мбунгу. — Конечно, разрешит.

И взялся за амулет из сухого корня мадабойи и кабаньего клыка.

Название: Миссия выполнима
Цикл: Каре-каре
Автор: sillvercat для fandom Africa 2024
Бета: Xenya-m
Канон: ориджинал
Размер: миди, 4060 слов
Персонажи: вождь Мбунгу, его жена Варанга, его дети и внуки, колдун Джембе, другие каре-каре, Дара, монахини, разбойники
Категория: джен, гет
Жанр: приключения, драма, юмор
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Когда на миссию нападают разбойники, каре-каре во главе с вождём приходят на выручку.
Примечание: Другие работы цикла см. в предыдущих текстовых выкладках команды: «Здоровый образ жизни», «Вербовка», «Мокеле-мбембе», «Змея и браконьеры»; «Его дочь»; «Выгодная сделка», «Ритуал», «Ночной костёр»; «Призыв»; «Амулет и не только»; разрешение авторов на продолжение получено.
Отрывок из песни воинов взят в книге «Поэзия Африки», М. : Худ. лит., 1973.
Предупреждение: неграфичное насилие, смерть злобного персонажа

Рано поутру Мбунгу, вождь племени каре-каре, возвращался в родное селение из заповедника, который белые учёные люди, работавшие там, называли по имени протекавшей рядом реки — Нумале.

Возвращался он от своей старшей дочери Даяны — та вот уже третий год помогала белым учёным людям управляться с животными, ради спасения которых и было создано такое место. Мбунгу не считал это причудой белых людей, как многие его соплеменники. Хоть он с детства охотился в буше, он знал, что каждое живое существо имеет право на жизнь — от человека до мелкой птички урумба, от обитавшего на дне озера древнего мокеле-мбембе до последнего кривого деревца в буше. И если каре-каре брали от земли и буша только то, без чего не могли выжить, то белые люди брали куда больше — и потому, чтобы искупить свою вину перед этой землёй и существами, её населявшими, они создавали такие места, как Нумале. Что было только справедливо.

Ещё белые люди были на удивление разными. Некоторые из них убивали африканцев, в том числе и каре-каре, с такой же лёгкостью, с какой убивали животных. Мбунгу прекрасно помнил, как это происходило в годы его детства. Помнил горящие соломенные крыши хижин его племени, как наяву слышал душераздирающие крики детей и женщин. Он до сих пор не знал, кем были те вооружённые автоматическими винтовками белые люди, спалившие дотла их деревню, и почему они это сделали. Он со своими тремя братишками и сестрёнками убежал в буш. Они сидели там, забравшись поглубже в заросли и трясясь от ужаса, покуда за ними не пришёл дядя Канди, которому тоже удалось выжить. Он отвёл всех в миссию и отправился на розыски других уцелевших. По счастью, многие каре-каре спаслись от чудовищной бойни и потом сызнова отстроили свою сгоревшую дотла деревню. Но Мбунгу знал, что до собственной смерти не забудет ту ночь, когда погибли его отец, мать и многие каре-каре, погибли ни за что.

Другие белые люди хотели всем распоряжаться и считали, что они-то уж точно знают, что будет для каре-каре лучше. Это были чиновники из города, врачи со своими иголками, миссионеры и монахини со священной книгой. Чиновники из города решали, надо ли племени платить налоги, принадлежит ли каре-каре та земля, на которой они живут, и прочие, безусловные для Мбунгу, вещи. Земля его племени, по счастью, оказалась слишком скудной для чиновников, а налоги Мбунгу попросту решил не платить в ожидании лучших времён — и был прав, потому что, когда к власти пришло нынешнее правительство, оно и вовсе отменило налоги для каре-каре. Словно они были не гражданами, а животными в буше, как с негодованием говорила Даяна. Мбунгу же всё это совершенно не волновало. Животные ничуть не хуже людей, тем более если им не приходится платить налоги.

Белые врачи со своими иголками и горькими порошками считали, что они лечат тела каре-каре куда лучше, чем это делали прадед, дед и отец колдуна Джембе да и сам Джембе. Но они приезжали в деревню редко, раз в год, и каре-каре терпеливо сносили их приставания. Тот, кто вообще не желал иметь с ними дела, отсиживался на время их приезда в буше. Мбунгу, как ни печально, не мог себе такого позволить, он же был вождём, поэтому тоже вынужденно терпел осмотры и уколы.

Белые миссионеры и монахини в чёрных одеяниях считали, что они исцеляют души каре-каре именем распятого бога Иисуса и его словами, записанными в священной книге. Каре-каре опять же с ними не спорили. В конце концов, те истово верили в то, что проповедовали, и учили детей каре-каре писать и говорить на языке белых людей. Это было полезно для племени.

Существовала и ещё одна категория белых людей, приехавших из города, — учёные, то есть блаженные. Вроде тех, что основали заповедник Нумале. Они ничему не учили каре-каре, но пытались спасти животных буша, просили каре-каре рассказать про их обычаи, записывая каждое слово, а также рисовали и фотографировали каре-каре либо снимали их на кинокамеры, чтобы потом сделать про них фильм и показать в кино и по телевизору. Мбунгу относился к ним со снисходительной жалостью, но и с уважением, ведь всем известно, что блаженные ближе всего к небу.

Мбунгу часто размышлял обо всём этом. Белых людей он ни в чём не винил — так уж они были устроены, особенно учёные. Он был благодарен им за то, что они приняли и полюбили его Даяну, хоть и знал, что платили они ей, как и её дружку Парги, увязавшемуся за ней в заповедник, в полтора раза меньше, чем приехавшим из города белым работникам. И они были добры к животным и другим людям, приняли же они того городского бродяжку Тимоти, которого Мбунгу с Сэмом Мапуи к ним привезли. А сейчас, когда Даяна была беременна, они трогательно о ней заботились и не позволяли тяжело работать. Не было сомнения, что они и к родившемуся ребёнку отнесутся с такой же заботой.

И Даяна была там счастлива, она делала нужное дело и училась нужному, думал Мбунгу, вышагивая по дороге, ведущей к селению каре-каре. Молодой профессор, распоряжавшийся всем в Нумале, предлагал подвезти его на машине хотя бы до миссии. Но Мбунгу со смехом объявил, что он не настолько стар, чтобы не найти дорогу через буш, крепко обнял располневшую Даяну, похлопал Парги по спине, погрозил кулаком высунувшемуся из-за угла Тимоти и пустился в путь.

Привычные к ходьбе ноги, обутые в плетёные сандалии, несли его легко, хотя он никуда не торопился. Зоркие глаза охотника отмечали каждый след зверя на земле и птицы в ясном небе, где не виднелось ни облачка. Мбунгу шёл и обгладывал крепкими зубами початок варёной кукурузы — заботливая Даяна положила в походную сумку отца достаточно еды.

И тут он почуял запах дыма.

Сперва почуял, а спустя миг и увидел сизый дымный столбик, густевший на глазах и подымавшийся как раз над миссией, мимо которой Мбунгу предстояло пройти.

Сердце у него болезненно сжалось. В памяти сразу всплыла картина горящей деревни, и он отчаянно мотнул головой. Это видение осталось далеко в прошлом.

Но он ускорил шаги, а потом побежал. Тревога вцепилась в него, будто голодная собака. Неужто пожар? В школе при миссии прямо сейчас должен был находиться его восьмилетний внук Машанга (если сорванец соизволил явиться на уроки, конечно же). Там были и другие дети каре-каре, и пожилые строгие монахини, крепко державшие дом белого бога в своих сухих руках. Но они могли и не справиться с пожаром. Все разговоры о милосердии белого бога Мбунгу считал только разговорами. По его мнению, белый бог вёл себя как любой другой бог, то есть как ему самому заблагорассудится, вне зависимости от молитв и чаяний людей. Но эти мысли Мбунгу предпочитал держать при себе, чтобы не обижать монахинь. Он уважал этих истово верующих и стремящихся сеять добро одиноких женщин, которым не повезло с мужчинами.

Сэма Мапуи, обычно доставлявшего в миссию всё необходимое на своём раздолбанном джипе, там не было — Мбунгу помнил, что два дня назад чернокожий проводник собирался снова наведаться в город и, значит, ещё не вернулся.

Вождь отлично знал, как приблизиться к миссии незаметно — сам он не раз удирал с занятий таким путём много десятков лет назад. Тайные ученические тропки были известны прежнему и новому поколениям монахинь, но они предпочитали закрывать на это глаза, за что Мбунгу уважал их ещё больше. Он сам бы не смог сказать, почему ему сейчас так важно было остаться незамеченным, но чувствовал, что это правильно.

В кустах у тропинки раздался едва слышный шорох. Мбунгу запустил туда руку и вытащил, как кролика за уши, собственного внука Машангу, а его закадычный дружок-приятель Тамибва выкатился сам. Мальчишки были до смерти перепуганы, но храбрились. Машанге явно очень хотелось повиснуть на деде и зареветь, но он гордо вскинул подбородок и доложил срывающимся голосом:

— Там очень плохие люди, вождь Мбунгу. Они сжигают наши книги, и они… они… — голос его всё-таки упал до шёпота.

Мбунгу слегка встряхнул его за худенькое плечо:

— Откуда они взялись?

— П-приехали на армейском грузовике, — сипло вымолвил Машанга, шмыгнув носом. — Чёрные. Сказали сёстрам, что они беженцы, что у них в кузове дети и женщины. Дети и женщины тоже есть, много. Они сами боятся этих… с винтовками.

— У них и автоматы есть, — тонким голосом добавил Тамибва и всхлипнул: — Я боюсь, что они убьют сестру Лауру… и сестру Марию… и сестру…

Мбунгу встряхнул и его и резко спросил:

— Сколько там этих вонючих сарычей с винтовками и автоматами?

— Семеро, — отчитался Машанга.

Достаточно, чтобы устроить настоящую бойню, если каре-каре придут монахиням на выручку, обречённо подумал Мбунгу. У его воинов были только старые охотничьи ружья, копья и луки со стрелами.

Но, прежде чем принимать какое-то решение, он должен был всё увидеть собственными глазами. Он взял за плечи обоих мальчишек и с силой проговорил, глядя в их круглые от испуга глаза:

— Вы всё делаете правильно. Вы побежали за помощью, так вот и бегите. Машанга, пусть бабушка Варанга и колдун Джембе соберут молодых неженатых воинов с оружием — всем, какое у них есть. Я посмотрю, что происходит в миссии, кто эти люди, и скоро сам буду в селении. Пусть ждут меня, я скажу, что надо делать. Всё понятно?

Мальчишки отчаянно закивали.

— Бегите же, — подтолкнул их Мбунгу, и они помчались вперёд, словно стрелы, выпущенные из лука, сверкая пятками. Он невольно улыбнулся и двинулся дальше, к забору, окружавшему миссию. Он шёл по привычке бесшумно, хотя понимал, что пришельцы, скорее всего, и не подумали выставить охрану, они чувствовали себя в миссии безнаказанно, полными хозяевами, будто лисы в курятнике. Семеро здоровенных лбов с оружием среди беззащитных детей и женщин.

Но в курятник мог прийти настоящий хозяин.

То, что Мбунгу увидел на широком мощёном дворе миссии, осторожно заглянув в щель между досками забора, привело его в такую ярость, что в глазах потемнело. Вонючие сарычи — кто в заскорузлом камуфляже, а кто в обычном домотканом тряпье, — гогоча, гоняли монахинь туда-сюда по двору, стреляя им под ноги. Видать, патронов у мерзавцев было с избытком, мрачно подумал Мбунгу. Сестра Лаура, надрывая голос, тщетно пыталась их увещевать, то и дело беспомощно роняя повисавшие на цепочке очки. Стиснув зубы, Мбунгу подумал: будь монахини помоложе, негодяи нашли бы себе иное развлечение. Но и сейчас это было вполне возможным.

Дети и женщины, испуганно плача и что-то бормоча, сгрудились в дальнем углу двора под навесом. Там были и ученики монастырской школы, и прислуга — всего человек тридцать, прикинул Мбунгу, стараясь вернуть себе самообладание. Вооружённых же падальщиков действительно оказалось семеро. Распоряжался всем верзила с «калашом» в руке, в зелёной бандане вокруг курчавой головы.

Все они были чернокожими, как и сказал Машанга, и переговаривались между собой на гортанном наречии, кажется, зуни.

Поглядев с минуту на всё это непотребство, Мбунгу повернулся и бросился прочь так быстро, как только мог. Он знал, что проезжая дорога хорошо просматривается из миссии, по крайней мере до поворота. Заросли кустарника замедляли бег, но после поворота он всё же выскочил на дорогу и помчался, как хороший иноходец. В молодости ему случалось и лошадей обгонять.

Ноги донесли его до селения примерно за час. Он уже принял решение, поэтому на бегу лишь размеренно дышал, стараясь очистить рассудок от ненужных сейчас мыслей. Например, от мысли, что будет с племенем, если его, Мбунгу, убьют. Даяна могла бы стать лучшим вождём, чем его сыновья, но каре-каре не примут женщину, а жаль.

Наконец перед ним предстала россыпь крытых тростником родных хижин, и он замедлил бег, а на площадь и вовсе вышел быстрым шагом, чтобы слишком уж не пугать соплеменников.

Джембе и Варанга, повинуясь его распоряжению, переданному Машангой, уже собрали на площади посреди селения два десятка молодых воинов каре-каре. Те возбуждённо переговаривались, размахивая луками и копьями. Дробовиков же было всего три. Мбунгу остановился, глядя на вмиг обратившиеся к нему встревоженные лица. Он любил этих людей, он за них отвечал. За каждого из них. Он не хотел, чтобы хоть кто-то из них был ранен или погиб.

Но выбора у него не было.

Когда он в нескольких фразах объяснил, что происходит в миссии, колдун осторожно спросил:

— Разве солдаты не погонятся за этими чужаками? Они же пришли от границы. Может, нам стоит просто подождать?

— Они уже издеваются над монашками, — коротко ответил Мбунгу. — Если появятся солдаты, монашки станут заложницами, как и все остальные. На это, возможно, и был расчёт. Или же разбойники просто решили как следует повеселиться перед смертью. Им уже нечего терять, а там наши дети, Джембе. Нет, мы должны отправиться туда и попытаться что-то сделать сами, не дожидаясь солдат. Мерзавцы про нас не знают, это поможет.

— А почему ты собрал только этих молодых ослов, вождь? — прогудел лучший кузнец племени, кряжистый сорокалетний Асанти. — Я тоже хочу сражаться с разбойниками, — он взмахнул пудовым кулаком под одобрительный гул.

Мбунгу тяжело поглядел на него — среди «ослов», возбуждённо потрясавших оружием, был его собственный младший сын — и ответил:

— Потому что у них ещё нет ни жён, ни детей, которых надо кормить и которые по ним заплачут, а у тебя есть. Уймись, Асанти, хватит болтать. Варанга, — он повернулся к жене, сложившей руки под фартуком, её взгляд был спокойным и понимающим. — Разлей по бутылям ячменное пиво. А ты, Асанти, если хочешь помочь, подгони сюда свою повозку, у тебя лучшие в деревне мулы. Надеюсь, они не пострадают, — добавил он хмуро. — Я дам тебе денег, если так случится.

«И если сам останусь жив», — добавил он мысленно и вздохнул. У него тоже были жёны и дети.

Асанти явно хотел что-то сказать, но лишь кивнул.

— И наконец, — Мбунгу повернулся к колдуну, — Джембе, от тебя я хочу вот чего…

* * *

Два серых мула, лучших в деревне, довезли повозку с восседавшим в ней Мбунгу и выстроившимися на дне бутылями с пивом до поворота дороги за считанные, как показалось вождю, минуты. Тут он остановил мулов, дал им немного передохнуть, обтёр тряпицей их потные бока и дальше пустил неспешным размеренным ходом, словно и не гнал их сюда, как бешеный. Но за ним уже могли наблюдать падальщики, захватившие миссию.

Они и наблюдали. Двое из них вышли из ворот наперерез раскачивающейся на ухабах повозке, направляемой Мбунгу якобы мимо миссии. Один из них, бритоголовый костлявый парень в камуфляже, ткнул в сторону вождя автоматным стволом и крикнул по-английски:

— А ну, слезай, старик! Руки подыми, чтоб я их видел!

Мбунгу послушно спрыгнул на дорогу и задрал руки кверху. Он нарочно сгорбился, чтобы казаться ниже ростом и втянул голову в плечи, притворяясь смертельно испуганным. Сердце у него бешено билось, но не от страха, а от предчувствия неминуемой схватки.

Ему давно не доводилось сражаться с врагами вот так, лицом к лицу, защищая то, что ему дорого. В своё время он с помощью колдуна обманул браконьеров и вербовщиков, заявившихся к каре-каре, но это был именно обман, а не честный бой.

— Чего там у тебя? — второй разбойник, постарше, коренастый и крепкий, тоже с «калашом» наперевес, с любопытством заглянул в повозку и просиял от радости, увидев бутыли с мутным пивом.

Вот чего вам не хватало тут, подумал Мбунгу. В миссии, само собой, сивушного духа сроду не водилось.

— На ярмарку еду… в соседнюю деревню… — забормотал он на ломаном английском. — Можно мне руки опустить? Болят.

— Считай, ты уже приехал, — захохотал первый и побежал в миссию, невнятно выкрикивая что-то про выпивку. Второй же небрежно охлопал Мбунгу по бокам и с торжеством выудил у него из-за пазухи металлическую фляжку, когда-то подаренную вождю Сэмом Мапуи. Во фляжке булькнуло, разбойник открутил пробку и понюхал.

— Виски, — определил он, глянув на Мбунгу, и тот согласно кивнул, но заискивающе добавил:

— Там немного, — мысленно похвалив себя за то, что прополоскал спиртным рот, отправляясь в путь. Не все разбойники могли оказаться такими тупыми, как эти двое, предводитель же и вовсе не выглядел тупым.

Парень подхлестнул мулов, повозка вкатилась в ворота миссии. Мбунгу, приволакивая правую ногу, послушно плелся следом. По толпе детей и женщин, сгрудившихся под навесом, прошелестел лёгкий шумок и тут же стих. Никто из мальцов каре-каре или монахинь не кинулся к вождю, чего он, грешным делом, опасался. Они просто замерли, выжидая, будто стайка насмерть перепуганных, попавших в ловушку животных.

Мбунгу разжал челюсти, снова крепко стиснутые от подступившего гнева, и жалобно проговорил, обращаясь к подходившему вразвалку верзиле с зелёной банданой на голове:

— Капитан, сэр, возьмите моё пиво и все припасы, но, прошу, не отнимайте у меня повозку и мулов, я бедный старик.

— Мы возьмём всё, что нам понадобится, старый ты дурак, — оскалился верзила, смерив Мбунгу испытующим взглядом.

Его люди уже вытаскивали из повозки оплетённые тростником бутыли и пили прямо из них, обливаясь и гогоча.

— А ну, смирно! — свирепо выкрикнул главарь, поворачиваясь к ним, и взмахнул автоматом.

Разбойники, ворча, неохотно опустили бутыли, а он сердито продолжал:

— Вы что, олухи, хотите, чтобы солдаты застали нас врасплох, когда придут сюда? Мы не можем валяться тут в грязи, пьяные, будто свиньи, обожравшиеся забродивших помоев. Мы должны встретить их как полагается.

Мбунгу понял, что правильно просчитал его планы.

— Они всё равно нас всех поубивают… — угрюмо пробубнил костлявый парень, первый из встреченных им на дороге. — Почему не повеселиться напоследок?

Остальные согласно загудели, а главарь, шагнув к костлявому, с размаху отвесил ему такую оплеуху, что тот пошатнулся и чуть не упал.

— Если у нас в заложницах окажутся эти вороны, — главарь указал автоматом на монашек, — власти согласятся на наши требования и позволят перейти другую границу. Слушайтесь меня, чёртовы подонки, разве не я привёл вас сюда? То-то же. Пейте, но понемногу, а не лакайте, как псы из лужи, — смилостивился он и добавил себе под нос: — В конце концов, это всего лишь ячменная бурда.

— Не совсем, — угодливо подал голос Мбунгу, глуповато моргая. — Вон у того парня, — он показал на коренастого, — моя фляжка с настоящим американским виски, капитан, сэр.

Коренастый немедля огрёб по загорбку прикладом «калаша», и фляжка перекочевала к «капитану», который против этого титула нисколько не возражал. Похоже, Мбунгу переоценил его умственные способности.

Но нет. Вожак из фляжки пить не стал, остро глянул на подслеповато прищурившегося и ещё сильнее съёжившегося Мбунгу и приказал:

— А ну-ка, сам хлебни, старикан.

Мбунгу несколько раз кивнул и послушно поднёс фляжку к губам. Всё внимание вожака было приковано к нему, пока остальные приканчивали уже вторую бутыль, пользуясь полученным милостивым разрешением. Сделав небольшой глоток, Мбунгу вернул фляжку вожаку — и тут в горячем воздухе едва слышно пропела стрела, угодив тому прямо в горло.

Мбунгу мысленно похвалил меткость своего сына Шани, лучшего охотника среди молодых каре-каре, это наверняка был именно он.

«Капитан» постоял несколько мгновений, беззвучно разевая рот и хватаясь за пробитое горло, — и тяжело рухнул наземь. Его пятки беспомощно заколотили по пыли, изо рта вырвалось хриплое карканье, и он окончательно затих.

Его люди выпученными глазами смотрели на это, а потом стали хвататься за «калаши». Но выстрелить никто не успел.

Во-первых, трудновато стрелять, когда дикие рези в животе сгибают тебя пополам и содержимое желудка начинает выплёскиваться на землю. А во-вторых, двор тут же наводнили воины каре-каре, разоружая разбойников и щедро награждая их пинками и тумаками.

Мбунгу же бросился к монахиням, другим женщинам и детишкам, которые с плачем повисли на нём. Мягко отстранив их, он подобрал брошенный одним из разбойников автомат.

— Ну-ну, — пробормотал он, неловко обнимая сестру Лауру. — Не думали же вы, что мы оставим вас в беде, сестра. Стоило бы упокоить всех этих вонючих уродов, — добавил он, глядя, как его воины сноровисто связывают пленных верёвками.

— Не стоит брать на душу больше греха, чем следует, вождь, — тотчас отозвалась сестра Лаура, деликатно высвобождаясь из его объятий. — Что вы подмешали в пиво?

— Это Джембе постарался, — пожал плечами Мбунгу. — Не знаю, что за отраву он выбрал.

— Возблагодарим же Иисуса, дети мои, за чудесное спасение, — сестра Лаура повернулась к женщинам и детям — некоторые из них всё ещё обливались слезами, но монахиня уже обрела былую уверенность в себе, хотя её очки были разбиты, а чёрная ряса испачкана в пыли.

— Мгум-м, — проворчал Мбунгу, почесав в затылке, — а воины каре-каре не в счёт?

Сестра Лаура мгновенно сообразила, к чему он клонит, и её сухое лицо осветилось спокойной лукавой улыбкой:

— Но разве не он прислал сюда храбрых воинов каре-каре и их мудрого вождя?

— Вождь тоже довольно храбр, — подумав, отпарировал Мбунгу под её смешок и величественно направился прочь, держа автомат под мышкой.

Он решил, что оставит его себе. И прихватит ещё парочку. Так, на всякий случай, мало ли что. Пройдоха Сэм Мапуи наверняка знал, где достать к «калашам» патроны, а пока что следовало хорошенько обыскать разбойников и забрать у них все автоматные рожки. Мбунгу велел сделать это двум молодым воинам — самому ему неохота было марать руки об этих паршивых дерьмоедов, продолжавших рыгать и обделываться.

Остальное оружие, как и жалобно стонущих пленных вместе с трупом «капитана» прикатившие через два часа солдаты затолкали в грузовик и увезли. Сержант, их командир, если и отметил отсутствие рожков к автоматам, не сказал Мбунгу ни слова, только понимающе подмигнул, и его широкое лицо озарилось сияющей белозубой улыбкой.

Женщины из приграничного селения, которых для прикрытия и для утех взяли с собой разбойники, наперебой просили остаться с каре-каре, и Мбунгу, подумав, действительно решил забрать их в свою деревню. Их было шесть, все молодые, крепкие и пригожие собой, а ещё девять их детишек, мал мала меньше. Мбунгу потрепал их по курчавым головёнкам и велел усаживаться в повозку.

Мулы кузнеца, нисколько не пострадавшие, бодро повлекли повозку обратно в селение. Мбунгу сидел на козлах. Следом гордо маршировали молодые воины каре-каре, вздымая сандалиями пыль и громко распевая древнюю воинственную песнь.

…Мы погибнем на поле боя,
Мы не примем позорной жизни,
Наши ружья погибнут с нами,
Наши копья погибнут с нами —
Мы погибнем на поле боя!..

Но, к великому счастью, никто из них не погиб.

* * *

— Наши женщины приревнуют к этим чужачкам, — предрёк колдун Джембе, когда ближе к полуночи Мбунгу привычно развёл костёр на берегу озера близ обиталища древнего мокеле-мбембе. — Будут ссоры. И даже драки, вот увидишь.

— Я разберусь, — коротко ответил Мбунгу, протягивая руки к костру. Его отчего-то охватил озноб.

— Ты рисковал больше всех, — подумав, определил колдун. — Мог бы и не соваться туда сам. Мог бы вообще переложить всё на воинов. Они же сумели окружить миссию незаметно.

Мбунгу остро глянул на него:

— Джембе, вождь идёт в бой первым, на то он и вождь. — Он хмыкнул. — Но вообще мне хотелось самому это сделать. Надрать задницы вонючим сарычам.

Он вдруг пожалел, что не забрал с собой фляжку с остатками виски. Сейчас бы пригодилась.

— Всё могло обернуться куда хуже для тебя, — не унимался Джембе, и кто только тянул его за язык. Впрочем, колдун всегда был слишком языкаст.

Мбунгу повёл плечом:

— Всё получилось. Они не знали наших мест. Не знали нас. Убив вожака, мы лишили их головы.

— Каре-каре сегодня тоже могли лишиться головы… — хмуро пробормотал себе под нос Джембе, искоса глянув на него, и Мбунгу наконец рассмеялся, похлопав старика по плечу.

— А что ты подсыпал в пиво? — с любопытством осведомился он.

— Это тайна, доставшаяся мне от прадеда, — важно провозгласил колдун, и на его тонких губах тоже мелькнула улыбка. — Измельчённые когти гиены, порошок из коры дерева нбуру-нбуру… и все таблетки от живота, которые мне удалось выклянчить у доктора из миссии, когда тот приезжал к нам две луны тому назад.

Мбунгу запрокинул голову и от души расхохотался.

В кустах за костром что-то зашуршало, и он резко оборвал смех, настороженно вглядываясь в темноту. У него промелькнула мысль, что это кто-то из сумевших скрыться разбойников, ведь не все они могли толкаться во дворе миссии. Вдруг вожак оставил кого-то в дозоре на подходе к ней?

А ведь у Мбунгу не было с собой никакого оружия, кроме ножа на поясе.

Но из-за кустов показалась девушка, вернее, молодая женщина, одна из тех, кого привели с собою разбойники, высокая, стройная, с собранными в узел волосами. На плечи её была накинута одна из цветастых шалей Варанги. Её, кажется, звали Дара, вспомнил Мбунгу, растерянно поднявшись с бревна, на котором сидел.

— Что-то случилось? — удивлённо спросил он, и Дара, скупо улыбнувшись, качнула головой.

— Просто пришла поблагодарить тебя, вождь, за то, что принял нас под свою руку.

Мбунгу преодолел нелепое желание спрятать руки за спину.

Женщина в упор посмотрела на него и добавила с величавым достоинством:

— Возьми меня в жёны, вождь.

Мбунгу вытаращил глаза. Она была моложе его Даяны.

— Я и без того буду защищать тебя, — выпалил он, совершенно сбитый с толку, не зная, что ещё сказать.

Она нетерпеливо нахмурилась:

— Я знаю. Но я хочу тебя. Твои жёны уже не так молоды. Я могу родить тебе ещё детей.

Мбунгу кашлянул в совершеннейшем замешательстве и оглянулся на Джембе в поисках поддержки. Но колдун, тихо хихикая, скрылся в зашуршавших зарослях. Вот же старый змей.

— У меня достаточно детей, — решительно объявил Мбунгу. — Ты красива, — добавил он уже мягче, увидев, как омрачилось лицо Дары. Ей, очевидно, нелегко далось решение прийти сюда. — Я не могу обижать своих жён и сеять в своей семье раздоры. Ты же это понимаешь?

Она втянула ноздрями воздух — проклятие, Мбунгу терпеть не мог женских слёз.

— У меня есть сын, который ещё не женат, — быстро проговорил он. — Может быть, он тебе приглянется? Его зовут Шани, именно он застрелил этого сарыча в бандане. Мгум-м?

Дара сморгнула слёзы, шмыгнула носом и спросила:

— Покажешь мне его утром?

— Конечно, покажу, — горячо заверил её Мбунгу и добавил: — Детей у меня достаточно, но вот от новых внуков и внучек я бы не отказался. Особенно от внучек, их всего две.

Дара выдавила дрожащий смешок и прошептала:

— Хорошо.

— Я хотел бы, чтобы мои внучки выросли такими же красавицами, как ты, — сообщил он и снова кашлянул, не зная, что ещё сказать.

Теперь женщина открыто засмеялась:

— Надеюсь, что твой сын пошёл в тебя, вождь, — вымолвила она, развернулась и исчезла в темноте.

Словно пантера, зачарованно подумал Мбунгу. Его шалопаю сыну повезло.

Вождь оглянулся и посмотрел на заросли кустарника, откуда вновь раздалось тихое ехидное хихиканье. Подумав, он подобрал камешек и швырнул в кусты. Услышал негодующие проклятия и ухмыльнулся.

Значит, попал.

Название: Диктатор
Цикл: Каре-каре
Автор: sillvercat для fandom Africa 2024
Бета: Xenya-m
Канон: ориджинал
Размер: драббл, 278 слов
Персонажи: вождь Мбунгу, его жена Варанга, колдун Джембе, Сэм Мапуи, другие каре-каре
Категория: гет
Жанр: юмор, быт
Рейтинг: PG
Краткое содержание: Мбунгу придумывает новую церемонию.
Примечание: Другие работы цикла см. в предыдущих текстовых выкладках команды: «Здоровый образ жизни», «Вербовка», «Мокеле-мбембе», «Змея и браконьеры»; «Его дочь»; «Выгодная сделка», «Ритуал», «Ночной костёр»; «Призыв»; «Амулет и не только»; «Миссия выполнима»; разрешение авторов на продолжение получено.
Для всех, кто хотел ожерелье для Варанги!

— Отродясь у каре-каре такого не водилось — праздники в честь давнишних свадеб с жёнами устраивать! Это только у белых городских принято, которым делать нечего, — упрямо бубнил колдун Джембе, машинально подбрасывая щепочки в традиционный для него и вождя Мбунгу ночной костёр на берегу озера. Пламя освещало его обычно невозмутимую, но сейчас крайне растерянную морщинистую физиономию.

Мбунгу лишь тихонько усмехался себе под нос. Ничем не возражая, но зная, что Джембе, как бы он ни отнекивался, всё равно выполнит его волю.

— Когда мятежники в последний раз устраивали в столице заварушку, то по телевизору в миссии называли президента диктатором, — ещё немного помолчав, проронил он. — Я попросил Даяну объяснить мне, что это такое. Так вот, не знаю, как президент, а я точно диктатор. — Он легко поднялся на ноги, со смехом похлопав окончательно приунывшего колдуна по костлявому плечу. — Готовься к церемонии, Джембе.

Так и получилось, что в ночь, когда нарождалась луна, Джембе проводил новопридуманную церемонию долголетия перед общинным домом каре-каре. Все каре-каре собрались на этот праздник, глотая слюнки от аппетитного аромата жареной свинины и кур, которых бодро крутили над костром на вертеле два молодых воина.

В центре площади рука об руку с величаво приосанившимся и нарядившимся в лучшие одежды Мбунгу гордо стояла его старшая жена Варанга. На её смуглой шее ярко поблескивало ожерелье из жемчуга и настоящих кораллов, которые растут в настоящем океане. Так сказал проводник Сэм Мапуи, когда привёз это ожерелье из города по случаю церемонии.

Другие жёны вождя, молодые Куала и Мутуба, стояли чуть поодаль, и по их задумчивым лицам было совершенно ясно — они усердно припоминают, когда же состоялась их собственная свадьба с вождём.

Остальные каре-каре поглядывали на них, столь же явственно предвкушая следующие два празднества.

«Ещё два ожерелья», — со вздохом подумал Мбунгу.

@темы: фики, ФБ-24

@темы: фото

Название: Настоящий рыцарь
Автор: sillvercat для
fandom Robin of Sherwood 2024
Бета: fandom Robin of Sherwood 2024
Размер: мини, 1296 слов
Пейринг/Персонажи: Робин из Локсли, Гай Гизборн, упоминается Роберт де Рено, ОМП, ОЖП
Категория: джен, гет
Жанр: космо-AU, приключения, юмор
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Гай Гизборн обнаруживает в пустыне голого Робина Локсли, вот так-то.
Размещение: запрещено без разрешения автора
Примечания: продолжение работ команды WTF Robin Hood 2024 «Беглец», «Наказание», «Уложить двух зайцев»; разрешение автора на продолжение получено
Предупреждение: стёб; сюжет навеян одной из серий НФ-сериала «Firefly»

Это звучало странно, но Гай Гизборн, старший помощник капитана Дерено на королевском линкоре «Ноттингем», в глубине души был романтиком. Где-то очень глубоко, настолько глубоко, что окружающие гораздо чаще видели в нём неотёсанного хама, а не благородного рыцаря.

Тем не менее, у Гая были моральные принципы, понятия о чести и слове настоящего мужчины… и трепетная горькая любовь к ма-леди Марион из Лифорд-холла. Гордой рыжекудрой красавице, которая дарила свою любовь вовсе не ему, а мятежному негодяю Робину из Локсли, присвоившему себе имя легендарного древнего разбойника Робина Гуда.

Признаться, это сильно ранило Гая. Но больше всего он бесился оттого, что и сам не питал к этому гаду Робину ненависти, что являлось бы абсолютно закономерным. Нет же! Он даже отпустил мерзавца, обнаружив его истерзанным в лоскуты — в пыточной бандита Карлайла.

Отряд Гая тогда накрыл шайку Карлайла на месте преступления и повязал всех. А вот Робина не повязал! Наоборот, Гай промыл ему раны, как заправский лекарь, чёрт побери всё. Жалко стало! Словно сентиментальной барышне — израненного кота. И — отпустил, высокопарно заявив, что, мол, не желает быть обязанным какому-то козлу Карлайлу поимкой своего врага.

Враг при этом посмотрел на Гая как-то странно, но Гаю было плевать: он уже выказал себя полным дураком.

Романтичным придурком и лохом.

То есть настоящим рыцарем.

Именно поэтому он почувствовал себя оскорблённым до глубины души, обнаружив треклятого Робина из Локсли сидящим посреди пустыни Наср-ди-Афан на Илларии, планете песчаных бурь.

Но даже не это было самым интересным, а то, что Робин сидел там нагишом, водрузив тощую задницу на бурый скальный обломок.

Что там делал сам Гай, да ещё и в одиночку, точнее, с боевым сервом в десантном мини-шаттле? Он потом не раз спрашивал себя, как же ему так повезло… или, наоборот, не повезло. Какое-то странное чутьё направило его именно в эту пустыню в поисках злоумышленников, которые обнесли шикарную виллу мультимиллиардера Зебулона, да ещё и в день его рождения.

Вилла, конечно, находилась не в пустыне, а в построенном корпорацией Зебулона прекрасном оазисе, названном просто и понятно каждому, — Рай.

Поскольку за порядком в этом секторе Галактики был призван следить как раз королевский линкор «Ноттингем», а значит, персонально Гай (капитан Дерено на такие мелочи не разменивался, предпочитая потягивать хмельное лигурийское в своих апартаментах), то Гай и высадился в оазисе с отрядом из пятерых своих ребят. Чтобы услышать потрясающую историю.

Итак, некая парочка симпатичных и обаятельных мошенников, мужского и женского пола, заявились к управляющему утром якобы с доставкой живых цветов с Ликоники для украшения приёмных залов. Цветы были роскошными, сопроводительные документы — на первый взгляд — подлинными, а мошенники — очень расторопными. Они предложили управляющему услуги в оформлении залов. Тот с облегчением согласился, ибо прислуга сбивалась с ног — хозяин поместья слыл капризулей, а в день рождения — тем более. Угодить ему было сложно. Таким образом, парочка нагрузилась цветочками и отправилась наводить красоту. Но в итоге спёрла украшения бывших жён Зебулона и была такова.

— Бывших жён? — переспросил хозяина Гай, услышав об этом.

— У меня их было три, и драгоценности я не отдал ни одной из них, — промямлил Зебулон.

Не самый достойный поступок, да и вообще хозяин показался Гаю каким-то мутным, но он решил пока об этом не думать, а обратился к камерам слежения, чтобы получше разглядеть злоумышленников.

Тут его ждал очередной сюрприз: кто-то стёр с записи момент их прибытия, когда камеры брали крупный план. Действительно, ребята оказались чертовски расторопными! В дальнейшем же, когда они отправились расставлять цветы по указанию управляющего, их светлые лики были надёжно прикрыты букетами и гирляндами.

Гай в очередной раз помянул чёрта и отправился выяснять, каким образом мошенники покинули ограбленное ими имение.

А очень просто — угнали один из гостевых флаеров, перепрограммировав его. На орбите их, видимо, ждал корабль.

Возможно, именно тогда, узнав об этом, Гай впервые подумал о «Шервуде». То есть о треклятом легендарном корабле Гуда, на котором тот грабил богатые пассажирские лайнеры, чтобы облагодетельствовать нищих поселенцев терраформированных планет. Империя обходила этих бедолаг стороной своими милостями, а вот Гуда, снабжавшего их провизией и лекарствами, они просто боготворили.

Но, проклятие, Гуд, то есть Локсли, никогда раньше так не действовал!

Прежде чем отправиться прочёсывать окрестности, Гай ещё раз навестил Зебулона. Тот тоже поправлял свою нервную систему бутылкой лигурийского — Гай уже успел возненавидеть это пойло.

— Прошу прощения, — дипломатично сказал он, — а каким образом преступники ухитрились открыть сейф с драгоценностями без знания кода доступа? Есть у вас предположения?

Зебулон мрачно икнул, объявил, что предположений нет, и снова приложился к бутылке. При этом он старательно прятал глаза. Да, он явно что-то скрывал, но Гай решил вернуться к этому неприятному разговору попозже. Пока что он отправил своих ребят обыскивать оазис и местность вокруг, а сам на мини-шаттле с боевым сервом за спиной — на всякий случай — направился в пустыню Наср-ди-Афан, ведомый неким непонятным предчувствием.

Чтобы обнаружить там уныло восседающего на камне голого и безоружного Гуда. То есть Локсли.

Локсли был тощ, космат, выглядел измождённым и обескураженным. При виде Гая, выпрыгнувшего из шаттла, он сделал несколько суетливых пассов руками, словно намереваясь прикрыться, но, сообразив, что это бессмысленно, снова застыл в позе роденовского мыслителя, на Гая вовсе не глядя. Смуглые скулы его зарделись.

— Какого рожна? — любезно поинтересовался Гай, торопливо подходя к нему. Серву он велел оставаться на корабле.

— Я влип, — лаконично признался Гуд, не делая больше лишних телодвижений. — Я дурак.

С этим Гай спорить не собирался: наоборот, ему стало очень приятно, что он не один носит такой титул.

— А что случилось? — ядовито осведомился он, и вдруг его осенило: — Подружка кинула?

— Она мне не подружка, — возмущённо проскрипел Робин, и тут Гай внезапно рассвирепел так, что у него в глазах потемнело.

— Ма-леди Марион дарит тебя, сукина кота, своей любовью! — заорал он, едва сдерживаясь, чтобы не заехать Локсли в челюсть. — А ты что творишь, паскуда?!

— Эта баба мне не подружка, говорю же! — заорал и Робин, вскакивая, и Гай, морщась, сорвал с себя куртку и швырнул в этого гада. Господи Иисусе, почему он только и делает, что одевает его, застав нагишом?! — Она предложила мне вдвоём провернуть это дельце и увивалась вокруг меня, но я не повёлся!

— Как же не повёлся, когда ты тут сидишь, как праотец Адам? — сердито съязвил Гай, немного остыв. Было похоже, что гад не врал.

Робин сразу увял.

— Не повёлся на то, что она строила мне глазки и чуть ли в штаны не лезла, — проворчал он. — Я ей сразу сказал, что у нас чисто деловое партнёрство.

Деловой, ёлки зелёные.

— Кто она? — отрывисто спросил Гай то, что следовало спросить с самого начала, и почти не удивился, услыхав ответ.

Робина Локсли, как и Зебулона, облапошила Марианна Зебулон. Одна из бывших жён магната, прекрасно знавшая код сейфа. Вот что от Гая пытался скрыть злосчастный магнат, явно продолжавший испытывать к беглой супруге святое поэтическое чувство.

Где-то Гай его даже понимал. Ну, насчёт святого и поэтического.

Он сурово поглядел на Локсли, походившего в его здоровенной куртке на какого-то мальчишку-беспризорника, и сказал:

— Ну, то, что она тебя выкинула тут, это понятно, скажи спасибо, что не убила.

Робин подавленно кивнул. Гаю снова стало его жалко — он никогда не видел бодрого ехидного Локсли в таком состоянии. Не иначе как чувствовал свою вину перед ма-леди Марион, злорадно решил Гай. И то, если красивая мошенница всячески старалась его обольстить, он хоть на миг, но повёлся. По крайней мере, в штанах у него зашевелилось. Не каменный же он!

— Но почему она тебя раздела? — закончил Гай недоумевающе.

Он и правда не мог этого понять.

— Отомстила за то, что не захотел её, — исчерпывающе высказался Робин, продолжая угрюмо на него зыркать.

Тут Гай наконец расхохотался, а, отсмеявшись, спросил:

— А твои босяки где?

— На орбите болтаются. Я им ничего не говорил, — пробормотал Робин. — Никаких подробностей.

— То-то они порадуются, когда ты вернёшься к ним без штанов и в моей куртке, — весело заключил Гай. — Придумывай, чего врать будешь, подкину.

Настроении у него враз улучшилось. Да уж, на фоне злоключений Локсли сам он выглядел куда каким умелым и удачливым. По крайней мере, ещё ни одна баба во всей Вселенной его без штанов на камушке не оставляла.

— Не понял, — медленно проговорил Робин. — Ты меня не арестуешь?

Гай вздохнул и проворчал:

— А кого я тогда ловить буду? Пошли уже.

Название: Праздник Урожая
Канон: Robin of Sherwood
Автор: sillvercat для
fandom Robin of Sherwood 2024
Бета: fandom Robin of Sherwood 2024
Размер: драббл, 833 слова
Пейринг/Персонажи: Робин из Локсли/Марион Лиффорд, Гай Гизборн, ОЖП
Категория: гет
Жанр: космо-AU, приключения, юмор
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Гай Гизборн получает донос...
Размещение: запрещено без разрешения автора
Примечания: продолжение работ команды WTF Robin Hood 2024 «Беглец», «Наказание», «Уложить двух зайцев», команды fandom Robin of Sherwood 2024 «Настоящий рыцарь»; разрешение автора на продолжение получено
Предупреждение: стёб

На широкой площади перед домом для собраний ярко пылали костры. Пять огромных костров, выбрасывающих в ночное небо снопы искр.

Аромат жареного мяса, щедро приправленного специями с Фалуганги, щекотал ноздри и желудок. Музыканты, как встарь, наяривали зажигательные мелодии без каких бы то ни было виртуальных приспособ. Ноги у Робина сами начали притоптывать в такт. Ма-леди Марион из Лиффорда, а здесь просто Марион, весело фыркнула, взглянув на него. В её бездонных глазах отражались отблески праздничного костра.

Как же он её любил.

Поселение называлось Кроун, и на этой захудалой, затерянной в Приграничье планетке с длиннющим каталожным номером оно было одним из самых развитых. Пункт обмена товарами, власть Совета и шерифа, назначаемого Советом. Здесь Робин из Локсли мог не опасаться за свою судьбу и судьбу «Шервуда», корабля, за которым так упорно гонялся королевский флагман «Ноттингем».

Да, здесь они все были в безопасности.

Но не совсем.

Робин понял это с упавшим сердцем, когда Марион вприпрыжку, подобрав юбки, отбежала к разливальщику за новой кружкой душистого сидра. В этот миг кто-то тронул его сзади за плечо и, обернувшись, он увидел красивое насмешливое лицо женщины, которую надеялся больше никогда не увидеть.

Ведь Вселенная так велика.

Велика-то велика. Но для Марианны Зебулон, беглой жены мультимиллиардера Зебулона, подбившей Робина не так давно на ограбление бывшего муженька, Вселенная больше походила на собственный карман, где она могла легко найти что ей угодно.

Или кого угодно.

Робин невольно оглянулся в сторону разливальщика сидра, к которому подошла Марион, и Марианна ехидно прищёлкнула языком.

— А она у тебя ничего, хорошенькая, – снисходительно обронила она.

Робин вспыхнул до ушей и невольно стиснул кулаки.

— Почему бы мне тебя не прибить, а? — он хотел добавить «сучка», но сдержался.

Хотя она была ещё той сучкой, бросив его после удачного ограбления сидеть на камушке посреди пустыни Наср-ди-Афан, без гроша в кармане. Да и без самих карманов, ибо под дулом бластера издевательски заставила раздеться догола. Он ведь не захотел её тогда, не захотел изменять Марион.

— Потому что ты не убиваешь женщин, это же все знают, — глумливо пожала она округлыми плечами под расшитой накидкой. — А у меня к тебе дельце, между прочим.

— Че-го? — процедил Робин, но тут же понизил голос. — Иди, откуда пришла.

— Да ладно, я специально прилетела на эту… сельскую ярмарку, — Марианна презрительно скривила пухлые губы, — чтобы нанять тебя, Робин из Локсли. Говорю же, дельце есть, на сей раз без обмана.

Робину нестерпимо захотелось запустить пятерню в густую гриву её сверкающих каштановых кудрей и встряхнуть, как куклу.

А ведь даже не завизжит, мрачно подумал он и прошипел:

— С чего ты взяла, что я стану тебе помогать, с… стерва?

Марианна подбоченилась и небрежно пояснила:

— А с того, что ты не захочешь, чтобы я рассказала твоей ма-леди…

Тут она запнулась, потому что Марион, возникшая рядом незаметно, будто привидение какое, проговорила негромко, но чётко:

— Что именно ты расскажешь мне о моём Робине, женщина?

Сердце у Робина вторично ухнуло в область желудка, но, взглянув в прищуренные глаза своей суженой, он с превеликим облегчением понял — Марион, как всегда, на его стороне.

Но Марианна Зебулон, об этом, разумеется, не знала. И отрезала, торжествующе вскинув голову:

— Что у него родинка вот тут, а здесь шрам, — она ткнула пальцем ему в живот и пониже сердца, — да и оснастка будь здоров. А вот задница тощая. Плохо кормишь.

По её губам проползла лисья усмешка.

Робин взмок.

Марион же и бровью не повела.

— А-а, значит, ты банщица? Не знаю, где это тебе посчастливилось потереть ему спину, — преспокойно отозвалась она, — но сейчас тебе самой придётся как следует помыться.

И обе большие глиняные кружки с сидром, которые она держала в руках, опрокинулись на голову взвизгнувшей, но не успевшей отскочить Марианны Зебулон.

Скрипки у костра заиграли громче, совершенно заглушив этот визг, а Робин счастливо расхохотался.

Как же он её любил.

Объясняться всё-таки придётся. Что ж, он был готов. Несмотря на то, что глиняные кружки вполне могли разбиться об его маковку.

Поделом ему, пускай. От своей Марион он готов был принять что угодно.

* * *

Катер с королевского линкора «Ноттингем» уже возвращался на борт корабля, когда на мониторе рубки вдруг вспыхнул сигнал вызова.

— Приём, — неохотно отозвался Гай Гизборн, старпом «Ноттингема» и командир отряда космодесантников, занимавшихся патрулированием местного сектора Галактики.

На мониторе появилось симпатичное женское личико. Вернее, даже очень красивое. Огромные зелёные глаза, каштановые кудри над высоким лбом.

Гай приободрился и насторожился одновременно.

— Леди в беде? — лениво поинтересовался он.

— Я точно знаю, где сейчас находится Робин Гуд из Локсли, — вместо ответа выпалила красавица. — И эта его потаскушка Марион! В поселении Кроун на планете Саурания, недалеко отсюда!

— Я знаю, где это, — ровно проговорил Гай.

— Вы можете схватить их, если поторопитесь! — нетерпеливо заявила женщина. — Они там как раз отплясывают на деревенском празднике Урожая!

— Вот как? — Гай поднял брови. — А как же их корабль, этот «Шервуд».

— Не заметила, — проронила красавица, поправляя слипшиеся отчего-то кудри. — Так что? Вы захватите их? Мне будет положена какая-нибудь награда за то, что я доложила вам об их местопребывании?

— Если захватим, то, разумеется, да, — энергично кивнул Гай. — Назовите ваши координаты.

Когда просиявшее личико исчезло с монитора, Гай несколькими касаниями пальцев отправил отряд боевых сервоботов по указанным координатам. Если тем посчастливится, они доставят Марианну Зебулон в ближайшее космополицейское управление.

Ориентировки на неё Гай запросил, как только узнал от Робина, кто ограбил Зебулона в его поместье «Рай». А уж забыть её лицо было невозможно.

Сервоботов ей не удастся соблазнить. За себя самого Гай не мог ручаться.

А Робин из Локсли и Марион из Лиффорда пускай себе отплясывают на празднике Урожая, хмуро подумал он и вздохнул.

@темы: фики, ФБ-24