Название: Беглец
Автор:  sillvercat
Бета:  strange
Размер: мини, 2106 слов
Пейринг/Персонажи: ковбои и индеец племени шайенн
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: NC-21
Краткое содержание: конец XIX века. Пятеро ковбоев, перегоняющих скот из Колорадо в Канзас, ловят сбежавшего из резервации мальчишку-шайенна...
Примечание:
О событиях, предшествовавших заключению племени шайеннов в резервации, можно прочитать ЗДЕСЬ и ЗДЕСЬ.
Предупреждение: графичное описание пытки
От автора: специально спойлерю, ибо уже не на ФБ: все главные герои останутся живы и даже относительно целы)
Я не смогла убить пацана, ибо... Ну, в общем, ибо.
По соционике я б типировала Уолтера как Макса, пацана — как Гюго, остальных — как мудаков)))
Ссылка на ФБ-2014: fk-2014.diary.ru/p199649039.htm



* * *

Воняло пригоревшей кашей. Костерок потрескивал, разбрасывая снопы искр, когда кто-нибудь из ковбоев лениво шевелил поленья носком сапога. Все они — Боб, Чарли, Пит и Хромой Энди — уже клевали носами, сонно глядя в огонь. Они могли себе это позволить после трудного перегона, потому что в карауле на сей раз находился самый юный и самый старательный из них — семнадцатилетний Уолтер Брэдли.

Для Уолтера это был первый в жизни перегон скота из одного штата в другой, из Колорадо в Канзас.

Остальные ковбои грубовато подшучивали над его неопытностью, ехидно осведомлялись, влез ли он хоть раз в жизни на бабу, а также интересовались, не глотнуть ли ему коровьего молочка вместо доброй пинты кукурузного виски. Уолтер не обижался. Он чувствовал, что уже завоевал их уважение своей старательностью и тем, что никогда не отлынивал от самой грязной и трудной работы, которую кое-кто из них рад был спихнуть на новичка.

Но, в общем, спутники были Уолтеру по душе, даже угрюмец Хромой Энди, про которого болтали, будто бы шайенны, взяв его в плен несколько лет назад, подрезали ему сухожилия под коленками, чтобы тот не сумел удрать.

Но Энди всё равно удрал, и с тех пор именовал индейцев не иначе как «краснокожими тварями» или «погаными змеюками».

Похлопав по запрятанному в кобуру кольту, Уолтер вгляделся во тьму и рассеянно подумал, что после того, как немирных шайеннов наконец заперли в резервациях, путешествие по этим местам, благодарение Господу, стало почти безопасным.

Правда, люди говорили, что, мол, шайеннам в резервациях шибко худо живётся, что агенты правительства, приставленные присматривать за ними, разворовывают продуктовые пайки и спаивают дикарей, чтобы те побыстрее окочурились. Но Уолтера это всё, в общем-то, не касалось. Единственное, что его сейчас волновало — это чтобы каким-нибудь разбойникам, будь они белыми или краснокожими, не вздумалось подкрасться к их скоту.

Боб, потирая глаза кулаками, поднялся с земли возле костра, где он уже успел завернуться в одеяло, и, проходя мимо, весело сообщил Уолтеру:

— Пойду, отолью.

Уолтер только хмыкнул.

Боб был из тех, кто всегда отчитывается перед окружающими о своих надобностях. Так же преспокойно он докладывал, удаляясь в заросли: «Пойду, подрочу», хотя это немедленно вызывало у остальных взрыв сальных шуточек и пожеланий.

Уолтер вздохнул. Он слегка завидовал Бобу из-за лёгкости, с какой тот жил — Уолтер, как ни пытался себя заставить, не мог даже произносить непристойность или богохульствово. Язык не поворачивался. За это остальные парни дразнили его «молокососом» или, ещё того хуже, «целочкой».

Уолтер снова тяжело вздохнул и почесал в затылке, сдвинув шляпу на лоб. Он и вправду ещё ни разу в жизни не лёг с женщиной. Когда после перегона все гурьбой заваливались в какой-нибудь салун — пить, буянить, играть в карты и забавляться со шлюшками, Уолтер отсиживался где-нибудь в углу, делая вид, что смертельно устал и засыпает.

Хотя ему было очень неудобно ночевать на полу или на жёсткой лавке и стыдно было выползать из-под неё поутру, когда ковбои, обменивавшиеся скабрезностями и очень довольные, спускались по лестнице из комнат над салуном.

Уолтер встряхнул головой, отгоняя от себя эти неуместные сейчас мысли. Что это Боб там застрял?

Вопль Боба: «Ах ты, сучий потрох!» подбросил его, как необъезженный мустанг подбрасывает седока. Он ринулся прочь от костра на этот крик, одновременно выхватывая кольт из кобуры.

Выстрел грянул громом, и Уолтер на мгновение оглох.

— Я его подстрелил! Подстрелил этого сучонка! — во всё горло завопил Боб, вывалившись из кустов с револьвером в руке. — Это краснокожий, и он далеко не уползёт! Пошли, ребята, пошарим вокруг!

— Индеец? — возбуждённо выпалил Хромой Энди. У него даже ноздри раздулись, как будто он принюхивался к запаху крови.

— Ты его прикончил, может? — с надеждой осведомился Чарли, неуверенно топчась на месте и тревожно поглядывая в тёмные заросли, откуда не доносилось ни звука. — Где его искать-то там?

Хромой Энди невнятно выругался и ринулся на поиски, отводя локтем колючие ветки и держа кольт наизготовку.

— Грохни его, Энди! — азартно предложил Чарли, не трогаясь, однако, с места. — Просто грохни!

— Ещё чего, — глухо отозвался тот, методически обшаривая каждый куст, судя по треску веток. — Тогда никакой забавы не будет!

Уолтер почувствовал, что у него почему-то замёрзла спина.


* * *

Вытащенный наконец из кустов под торжествующие вопли и ругань ковбоев мальчишка-индеец по виду был на несколько лет младше Уолтера — насколько тот мог разобрать в наступившем сумраке. Запавшие глаза пленника сверкали, словно тлеющие угли, из-под спутанных волос, и он яростно отбивался , несмотря на рану в плече – отбивался всё время, пока Хромой Энди и Боб, отчаянно матерясь и толкая друг друга, скручивали его ремнями.

Когда индеец наконец был связан, ковбои переглянулись, тяжело дыша.

Пленник валялся у них под ногами, будто какой-то грязный тряпичный свёрток, не подавая признаков жизни.

— Не сдох ли? — с запинкой спросил Чарли, нерешительно потыкав в этот свёрток носком сапога.

— Они живучие, это же зверьё, — процедил Энди, кое-как присаживаясь на корточки возле мальчишки, и за волосы дёрнул к себе его голову: — Ты ведь шайенн, сучонок? Отвечай!

Глаза пленника блеснули в свете костра, но он не проронил ни звука, несмотря на то, что Энди вновь с наслаждением рванул его за растрёпанные пряди.

— Да что с того, что он шайенн? — не выдержал Уолтер. Сердце у него почему-то болезненно застучало. — Кто бы он ни был, что нам с ним делать? Он наверняка сбежал из резервации. Надо сдать его в форт солдатам, вот и всё.

Энди хрипло хохотнул, будто каркнул, и с трудом распрямился:

— Заткнись, сопляк! Какие ещё, к хренам собачьим, солдаты? Я-то уж точно знаю, чего с ним делать! Этих тварей надо давить, как поганых змеюк!

И он наступил здоровой ногой на раненое плечо мальчишки, так, что хрупнула сломанная ключица, и из-под сапога Энди хлынула тёмная кровь.

Мальчишка вновь не издал ни стона, видимо, потеряв сознание. Тонко и отчаянно вскрикнул только Чарли, а Уолтер почувствовал тошнотворное головокружение.

— Спятил ты, что ли?! — прохрипел он, охваченный ужасом, от которого пересохло в горле. Угрюмый, желчный, но понятный раньше Энди на глазах превращался в какое-то… чудовище! — Что ты делаешь?!

Энди снова торжествующе расхохотался:

— Чего вы разнюнились, сосунки несчастные? Говорю вам — я знаю этих тварей! Для них честь — принять пытку от врага! Так что позабавимся как следует, а потом вздёрнем его, вот и всё.

— Пристрелим, — деловито уточнил Боб и тоже ухмыльнулся, облизнув губы. — Где ты тут такие высокие деревья видишь, чтоб можно было кого-то вздёрнуть, старый ты хрыч?

— И то, — коротко согласился Энди, отходя к костру и начиная ворошить потухшие угли. — Тащите лучше хворост, молокососы! А у кого кишка тонка для веселья, топайте в загон к скотине и не скулите тут!

— Пошли отсюда, правда, — боязливо прошептал Чарли, дёрнув Уолтера за локоть. — Ты же видишь, старик малость того… умом тронулся. Пусть делает что хочет. Чёрт с ним, с этим дикарём…

— Краснокожий хотел спереть у нас коня! — ликующе проорал Пит и полез в заросли, громко сопя и хрустя сучьями. — Надо оторвать ему вонючие лапы!

Чарли охнул, повернулся и быстро пошёл прочь, направляясь к загону, а Уолтер так и остался стоять столбом, округлившимися глазами глядя на своих товарищей. Клейкая слюна то и дело накапливалась у него во рту, и он машинально её сглатывал.

То, что происходило сейчас перед ним, было совершенно немыслимым.

Пит вынырнул из кустов с охапкой хвороста в руках и проворно подбежал к костру, а Боб и Энди, подхватив лёгкое тело пленника, отволокли его туда же, небрежно швырнув на землю, будто скомканное тряпьё.

Достав из своего мешка баклажку с водой, Пит перевернул её над лицом индейца. Тот судорожно вобрал в себя воздух, невольно ловя струю губами, и закашлялся.

— Поссал бы на него просто, нахрена ты воду извёл, — попенял Боб и расхохотался вместе с Питом и Энди.

Ей-Богу, Уолтеру всё это мерещилось! Он просто заснул под столом в салуне и видел леденящий душу сон!

Энди тем временем сосредоточенно чем-то звякал, склонившись над разгоревшимся костром, и Уолтер с тоскливо оборвавшимся сердцем понял, чем именно. Старик сунул в огонь тавро, предназначенное для клеймения скота!

— Ты точно спятил, Энди! — надрывно крикнул Уолтер, бросившись вперёд, но тут же отлетел в сторону, не сумев удержаться на ногах, когда крепкий кулак Боба с размаху врезался ему в челюсть. В глазах у него вспыхнуло алым. Таким же алым, как раскалённое тавро, которое Энди сноровисто извлёк из кучи пылающих углей. Блеск этих углей отразился в широко раскрытых глазах шайеннского мальчишки, прижатого к земле. Горло индейца судорожно дёрнулось, но он даже не зажмурился.

Зажмурился Уолтер, но это не помогло. Он бы хотел оглохнуть, чтобы не слышать отвратительного шипения прожигаемой безжалостным железом плоти, довольного смешка Энди и уважительного посвистывания Боба.

Завоняло палёным, и Уолтер, всё ещё сидя на земле, понял, что сейчас позорно грохнется в обморок. В ушах у него звенело и гудело.

— Ты смотри, какой храбрый щенок, даже не пикнул! Ты ему шкуру до кости прожёг, а он как деревянный, — протянул дрогнувшим голосом Пит, и Уолтер открыл глаза.

— Хватит! — взмолился он едва слышно. — Прекратите это, ради Христа!

— Господь, Спаситель наш, тут ни при чём, — наставительно заявил Энди и опять осклабился, тыкая сапогом в распростёртое перед ним тело. — Это мерзкий язычник, хуже скота… и я добьюсь, чтобы он у меня заорал!

«Пожалуйста, кричи, ну пожалуйста! — мысленно воззвал Уолтер к мальчишке. — Тогда они тебя просто убьют!»

С запёкшихся, искусанных губ индейца действительно сорвался какой-то слабый, еле различимый звук. Потом ещё один. Но не стон, не всхлип.

С замиранием сердца Уолтер понял, что пленник запел.

Мальчишка пел, глядя мимо них в раскинувшуюся под огромным небом тёмную, вольную прерию, и пел… так, словно был здесь один — протяжно, гортанно, всё громче и громче.

— Песню смерти воет, — пробурчал очнувшийся Энди, новым пинком распластывая индейца на земле. — Ишь чего захотел! Прямо сейчас ты не подохнешь, сучонок, и не надейся даже! Поставь-ка его на карачки, Боб!

Боб и Пит поспешно выполнили требуемое, подхватив пленника под мышки и перевернув — у того только голова мотнулась. Наклонившись к нему, Энди небрежно взрезал его лохмотья снятым с пояса ножом.

— Ты… чего это? — запинаясь, спросил Боб, выпуская мальчишку, бессильно ткнувшегося носом в землю, и даже попятился.

Энди свирепо осклабился, и Уолтер машинально подумал, что в его лице уже не осталось ничего человеческого — оно походило на оскаленную морду койота, застигнутого над растерзанным трупом телёнка.

— Не боись, дурак, трахать его я не собираюсь, ибо содомия есть смертный грех, воспрещённый Господом нашим и святыми апостолами, — он назидательно воздел корявый палец к небу. — Я ему другой подарочек в кишки затолкаю, чтобы он орал, покуда не сдохнет! А вы держите его крепче, сосунки хреновы!

Обернув руку полой куртки, Энди выдернул из костра докрасна раскалённый ружейный шомпол.

Кто-то громко застонал — кажется, Пит. Уолтер этого не понял. Его собственная рука сама собой нырнула в кобуру, и краем помутившегося сознания он удивился, увидев, что во лбу Хромого Энди появилась зияющая багровая дыра.

Старик тяжело грохнулся оземь. Ноги его ещё какое-то время скребли по камням, и этот мерзкий звук, в отличие от грохота выстрела, Уолтер услышал. Как и панические вопли Пита и Боба.

Он стоял, окаменев, а дымящийся револьвер был намертво зажат в его ладони.

— Брось кольт, Уолли! — снова завопил Боб, выставив перед собой руки и предусмотрительно попятившись. — Брось, говорю!

Уолтер наконец очнулся. Голова его заработала холодно и чётко.

Так же чётко и ясно он видел их всех, невзирая на окружающую полутьму — настороженно пригнувшихся Боба и Пита, ошеломлённого Чарли, высунувшегося из загона, Энди, устремившего в небо окровавленную бороду...

И мальчишку-шайенна, повалившегося набок и лихорадочно пытавшегося распутать скручивавшие его ремни.

— Стой где стоишь, Боб! — ровно произнёс Уолтер, выхватывая второй револьвер. — И ты, Пит. И ты, Чарли. Мне уже нечего терять. Положите свои пушки на землю и отойдите. А ты, Чарли, пригони сюда мою лошадь. Быстрее.

Он слышал собственный бесстрастный голос будто со стороны. И ничуть не удивился, когда Пит и Боб, переглянувшись, осторожно достали кольты и положили их наземь, а Чарли торопливо засуетился в загоне, ловя гнедого мерина Уолтера по кличке Бонни.

Уолтер держал под прицелом их всех, хотя знал, что Чарли трусоват и, скорее всего, стрелять не станет.

— А теперь свяжи их, Чарли, — приказал Уолтер, принимая у того поводья.

— Ты тоже рехнулся, Уолли… — подал сдавленный голос Пит, — Ты пристрелил Энди ради какого-то дикаря, а теперь…

— Заткнись, Пит, не то пристрелю и тебя, — сквозь зубы бросил Уолтер. Он и сам себя начинал бояться, но знал, что только жестокость могла спасти его сейчас. Его и содравшего с себя путы индейца, который сидел на земле, вскинув на Уолтера свои сверкающие глазищи.

Чертёнок и впрямь был живуч, как кошка... и так же лёгок, — отстранённо подумал Уолтер, забрасывая того в седло и сам усаживаясь позади. Тощее тело мальчишки, едва прикрытое драными лохмотьями, было обжигающе горячим, а взгляд тёмных глаз ещё раз напряжённо впился в лицо Уолтера.

Тот лишь глубоко вздохнул и хлестнул коня. Шайеннский беглец сделал его отверженным. Парией. Было вполне вероятным, что опомнившиеся ковбои ринутся в погоню за ними — как и местный шериф со своими людьми.

Что их будут преследовать, как загнанных зверей.

И что в конце концов он, Уолтер Брэдли, будет болтаться в петле рядом с этим индейцем!

Уолтер посмотрел на покачивавшегося впереди него мальчишку, продолжая придерживать его за здоровое плечо, и тот, мгновенно почувствовав этот взгляд, обернулся.

Спёкшиеся губы его дрогнули, расплываясь в нерешительной, но доверчивой улыбке, и Уолтер понял, что ни о чём не жалеет.