Название: Кошкин светофор
Автор: sillvercat для команды fandom Russian original 2016
Бета: Daremif aka Angua
Размер: драббл, 595 слов
Пейринг/Персонажи: кошка, котята, люди
Категория: джен
Жанр: драма, повседневность
Рейтинг: G
Краткое содержание: «Ей просто надо было спасти своих детей, вот и всё».
Примечание: время действия — наши дни
В основу текста положен случай из реальной жизни
Предупреждение: антропоморфизм
От автора: своими глазами не видела. но мне на работе рассказали, как кошка перетаскивала трёх котят через Платановую аллею, она же улица Маркса. На самом деле там ДВЕ параллельные дороги с платанами посередине, так что задача кошки была ещё более тяжёлой. Светофор там реально появился.
Ссылка на ФБ-2016: тут.

Ей просто надо было спасти своих детей, вот и всё.

В том логове, где она родила их, — в укромном уголке подвала, среди переплетений тёплых труб — стало опасно оставаться. Там начали ходить какие-то люди, стучать по трубам разными железками и сверкать брызжущими во все стороны ослепительными снопами искр.

Её дети были слишком малы, чтобы укрываться вместе с нею во дворе: в кустах или под старой беседкой. Они едва открыли глаза, неуверенно ковыляли и сразу стали бы лёгкой добычей для бродячих собак. Да и для тех, что хозяева выгуливали во дворе, — тоже.

Она облазила все окрестности, пока дети мирно спали на куче ветоши в подвале, где родились. Их было трое: две полосатые, как она сама, дочки и сын, рыжий, как его отец, большеголовый, лобастый, с крепкими лапами. Вырастет таким же разбойником… если вырастет. Она не могла допустить, чтобы он погиб.

Не так далеко от их подвала открылось кафе — благодатное место, куда люди приходили, чтобы есть и пить, оставляя много объедков. Она уже побывала там и выяснила, что две женщины, которые разносили еду и убирали со столов, а также та, что еду готовила, — добрые. Они выносили к порогу много вкусных объедков. У них были тёплые руки и ласковые голоса. Они не должны были обидеть её и детей.

Однако это чудесное место с добрыми женщинами и вкусной едой находилось за широкой полосой дороги, по которой взад и вперёд сновали машины, дудя гудками и гремя музыкой из окон. Она знала, что машины неживые, что внутри них сидят люди, но захотят ли они остановиться, когда она побежит им наперерез, крепко-крепко держа в зубах одного из своих детей?

Пока она напряжённо размышляла обо всём этом, наступило новое утро. В подвал опять пришли, громко топая и переговариваясь, те, кто хотел разрушить их дом. Они не заметили ни её, ни её детей, потому что тех она уже торопливо подтащила ближе к подвальному окошку.

Первым она схватила за загривок рыжего сына, схватила неудачно, и он пронзительно вскрикнул. Ей пришлось снова положить его, чтобы взять ещё раз, поудобнее. Сердце у неё колотилось сильно-сильно, а уши сами прижались к голове, и шерсть вздыбилась от ужаса, когда она стремительной тенью промчалась через залитый утренним солнцем двор и метнулась к громыхающей машинами дороге.

— Гляньте, кошка крысу тащит, — ахнул старик с тросточкой, покупавший журнал со сканвордами в киоске «Роспечать».

Киоскёрша высунулась в дверь и тоже ахнула:

— Да это не крыса, это котёнок!

Кошка тяжело бежала через дорогу, дрожа от напряжения и страха. Она уже не могла останавливаться или озираться по сторонам, она должна была исполнить свой долг, полагаясь только на милость людей, сидевших внутри машин. Машины останавливались, скрежеща тормозами, одна за другой, пропуская отчаянно бегущую кошку с котёнком, болтавшимся в её пасти.

Она примчалась к кафе, завернув в знакомый проулок, и положила рыжего сына к ногам изумлённой официантки, выглянувшей из кафе. И снова кинулась обратно через дорогу. Теперь ей нужно было спасать дочек.

— Надеюсь, у неё их там не десяток, — завороженно пробормотал старик, увидев, как кошка выносит со двора второго котёнка. Опережая её, он шагнул к дороге и властно помахал машинам своей тростью, как милиционер, регулирующий движение.

Кошка вновь благополучно пересекла дорогу, оставила отчаянно пищащую дочку на пороге кафе и, не давая себе опомниться, стремглав метнулась обратно.

В последний раз она бежала медленнее и даже выронила у обочины пискнувшую дочку. Но тут же подобрала её и поспешила дальше. У противоположной обочины стояли люди и махали ей руками. Кто-то фотографировал её, кто-то аплодировал. Двое старшеклассников с рюкзаками радостно свистели.

Кошка устало добрела до кафе, из которого вышли не только официантки и повариха, но и сам хозяин. Вышли её встречать.

А через месяц на том месте, где кошка переходила дорогу, встал светофор.

Nautilus Pompilius — Колёса любви

Название: Маугли
Автор: sillvercat для команды fandom Russian original 2016
Бета: Daremif aka Angua
Размер: драббл, 818 слов
Пейринг/Персонажи: Мишка, Рина, хозяин Рины
Категория: джен
Жанр: повседневность, драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: «Человечий щенок пах прегадко, а выглядел того хуже. Он боялся, потел и плакал, вернее, скулил, совсем как собственные щенята Рины, последнего из которых недавно продал Хозяин»
Примечание: время действия — начало 90-х годов
Предупреждение: сленг, ненормативная лексика; антропоморфизм
Ссылка на ФБ-2016: тут.

Устав реветь, Мишка просто вжался в шершавую стену гаража. Он даже не смел рыдать в голос, только сорванно скулил. И сопли не смел утирать, боясь лишний раз шевельнуться.

Он не знал, что за порода была у этой собачищи, которую мудак-хозяин запер вместе с ним в своём гараже, уйдя бухать дальше. Из дома, за которым стоял гараж, доносился хмельной ржач и взвизгивание шалав. Хрипло надрывались колонки с веранды.

– А я ушаночку поглубже натяну и в своё прошлое с тоскою загляну…

Пьяный хозяин не стал слушать Мишку, который отчаянно орал, что не хотел, не хотел ничего тырить. Он только заглянул в приоткрытую дверь этого грёбаного гаража, в котором стоял «мерин», чёрный и блестящий, как мамкины лакированные туфли. Мамку Мишка помнил плохо, а её туфли — хорошо.

— Интернатский, сучонок? — лениво процедил хозяин, огромный, плечистый, так неожиданно возникший рядом с Мишкой, словно специально его караулил.

Тут Мишка отпираться не стал. Чего отпираться? Весь район легко отличал интернатскую шпану от нормальных школьников, сытых и чистеньких. А уж Мишку — юркого заморыша, наголо обритого ввиду обнаружения вшей, в грязной майке навыпуск и в чёрных китайских трениках, выглядевшего лет на десять вместо своих тринадцати, — даже слепой не принял бы за домашнего пацана.

Мишка, конечно же, хотел пошарить в этом богатом гараже, оставленном без присмотра, вот и пошарил. Хозяин взял его железными пальцами за цыплячью шею и легко, как щепку, зашвырнул внутрь гаража. Мишка только успел вякнуть: «Дяденька, не надо!», а когда кое-как поднялся с карачек, на пороге, повинуясь окрику хозяина, выросла эта собачища. Громадная, словно накачанная, ростом Мишке по грудь, бурая, с чёрными подпалинами, с обрубленными ушами и хвостом. Она пронзительным взглядом уставилась на Мишку, и тот затрясся так, что зубы зацокали.

— Дрыгаться будешь, она тебя порвёт, — равнодушно бросил хозяин, едва глянув на прижавшегося к стенке Мишку. — Стереги, Рина.

Вышел и запер дверь. Мишка остался в темноте один на один с этой страшенной тварью! У него даже не было огнива, как в той сказке, что читала вслух воспиталка Елена Петровна. Она была добрая, но уволилась, — наверно потому, что платили воспиталкам очень мало, а воровать Елена Петровна не хотела. Мишка сам слышал, как она сказала директрисе, когда уходила, — не могу, мол, воровать у сирот. Директриса так распсиховалась, что вся красными пятнами пошла. Мишка же спокойно мог воровать — не у сирот, а у всяких жлобов. Но сейчас он с отчаянием понимал, что попал.

Мишка неподвижно стоял у стены. Он не знал, сколько прошло времени, может быть, несколько часов. Он снова принялся тихо и безнадёжно скулить, незаметно утираясь ладонью. У него подкашивались ноги от усталости, но, едва он пробовал пошевелиться, как псина начинала утробно рычать. В горле у неё будто клокотал мотор, а шерсть на мощном загривке вставала дыбом. Мишка видел в темноте, как сова или кошка, хотя на эту страхолюдину глаза бы его не глядели.

Коленки у него окончательно подогнулись, он начал понемногу сползать по стене. Шершавая облицовка царапала ему лопатки сквозь драную майку. Однако он не обращал на это внимания, судорожно, по сантиметру, приближаясь к бетонному полу.

— Рина, — прошептал он хрипло, глядя в блестящие глаза собачищи. — Рина, Рина… Не ешь меня…

Осталось только добавить, как Колобку: «Я тебе песенку спою», и Мишка затравленно всхлипнул.

* * *

Человечий щенок пах прегадко, а выглядел того хуже. Он боялся, потел и плакал, вернее, скулил, совсем как собственные щенята Рины, последнего из которых недавно продал Хозяин.

Рина тосковала по своим щенятам. Это был её третий помёт.

Она ещё раз посмотрела на скулящего человечьего щенка. Он был худой, маленький и неопасный. Рина не понимала, зачем Хозяин велел ей его стеречь. Щенок медленно сползал вниз, на пол, — решил, что она этого не заметит или же ему стало всё равно.

Ещё он назвал её по имени. Это ничего не значило, но всё-таки.

Наконец щенок весь оказался на полу. Поджал к груди тощие задние лапы и обхватил их передними. Пускай. Рина не могла позволить ему убежать, но стоял он или сидел на полу, было неважным. Хотя Хозяин приказал ей не позволять щенку шевелиться. Но Рине стало жалко щенка. Он всё ещё трясся и стучал зубами. Наверное, замёрз. Он был почти голый и совсем безволосый. Даже на голове у него не было шерсти.

Рина подошла к нему, цокая когтями, и он сперва попытался отползти, а потом замер. Даже дышать перестал. Вернее, сопеть.

Рина боднула лбом этого дурачка и легла рядом, привалившись к нему своим горячим мохнатым боком. Дурачок мало-помалу перестал дрожать и свернулся калачиком, притянув задние лапы к худому животу.

Уснул.

Рина ещё немного полежала, чутко прислушиваясь к пьяному шуму во дворе, и наконец задремала сама, опустив морду на тощую спину щенка.

* * *

Наутро едва проспавшийся хозяин, войдя в гараж, пнул ногой в бок сперва Мишку, а потом Рину. Он был похмельным и злым, но не погнался за Мишкой, когда тот, извернувшись, пулей проскочил мимо него и вылетел в распахнутую дверь. Только проорал ему вслед:

— Маугли хренов! Попадись мне только!

И погрозил кулаком.

Рина посмотрела, как быстро убегает прочь человечий щенок, который всю ночь доверчиво сопел у неё под боком, и опустила голову.

Геннадий Жаров — Ушаночка

Название: Кот, Сонечка и маньяк
Автор: sillvercat для команды fandom Russian original 2016
Бета: Санди Зырянова
Размер: драббл, 997 слов
Пейринг/Персонажи: Сонечка, её мама и бабушка, кот, маньяк, следователь
Категория: джен
Жанр: мистика, хоррор
Рейтинг: R
Краткое содержание: Сонечка спасает кота, а кот — её
Примечание: время действия — наши дни; написано по заявкам анонов, желавших ужастиков
Предупреждение: попытка изнасилования; лёгкий стёб; одноногие собачки; шпала-мораль
Ссылка на ФБ-2016: тут.

Рыжий кот обретался на пустыре под разбитой гипсовой скульптурой пионера, и забрать его домой Сонечка никак не могла. Кот был ужасен: очень худ, даже костляв, на спине вдоль торчащего гребнем хребта и на тощих ляжках шерсть у него облезла до розовой шкурки, и там зияли проплешины. Глаза у кота гноились и были покрыты какой-то чёрной грязью, как и огромные уши. Но это была не грязь. Сонечка погуглила и выяснила, что это демодекоз.

Про демодекоз она прочла ещё в детстве, у Хэрриота. Она мечтала стать ветеринаром, но мама, конечно, ей не разрешила. Мама и бабушка. Услышав, что Сонечка намерена поступить на ветеринарный факультет сельхозакадемии, они тут же принялись кричать, что это работа не для интеллигентной девушки, и капать друг другу валокордин. В итоге Сонечка поступила на филфак гуманитарного университета, закончила его с красным дипломом, да так и осталась там — ассистентом на кафедре. Зарплата была небольшой, зато работа — чистой, подходящей для интеллигентной девушки и смертельно скучной. Мама и бабушка остались довольны.

В свои тридцать два Сонечка всё ещё была девушкой и Сонечкой.

Мама родила её «для себя», как сама говорила. В своё время бабушка тоже родила маму «для себя». Мужчин в их «двушке» никогда не водилось, разве что в облике слесаря дяди Коли. Бабушка неустанно напоминала маме, что пожертвовала ради неё всем, а мама то же самое твердила Сонечке.

Сонечка не возражала, не кричала, что, дескать, не просила её рожать. Она понимала, что мама права, и что теперь в благодарность за подаренную жизнь она должна посвятить эту жизнь маме и бабушке.

Маме исполнилось шестьдесят два года. Бабушке — восемьдесят восемь, и она жила с Сонечкой в одной комнате, пропахшей валокордином.

Так что забрать кота с пустыря домой и вылечить было делом неосуществимым.

Но Сонечка пыталась лечить его прямо на пустыре. Она кормила его каждый день: утром, когда шла на автобусную остановку, чтобы ехать на работу, и вечером, когда возвращалась. В Интернет она прочла, что демодекоз возникает при слабом иммунитете и плохом питании. А при хорошем питании состояние животного может улучшиться и стабилизироваться. Ещё она колола коту отодектин и гамавит. Кот шипел и рычал, но Сонечке хватало минуты, чтобы прижать его к земле и сделать укол. Потом он вырывался и снова забивался под пионера.

Шприцы с лекарствами Сонечка купила в ветеринарной клинике, сначала описав ветеринарам симптомы котовьей болезни. Привезти его туда было невозможно — он непременно удрал бы по дороге.

Наконец кот и в самом деле начал стабилизироваться! Он оброс новой шерстью и, хоть и косился на Сонечку хмуро и с укоризной, исправно вылезал из-под пионера, едва Сонечка туда подходила и кыкыскала.

Когда-то мама и бабушка встречали Сонечку по вечерам возле остановки, но перестали. У них болели ноги, по телевизору шёл сериал «След», а на Сонечку никто никогда не покушался. Поэтому она могла спокойно окормлять кота.

Маньяк напал на Сонечку как раз тогда, когда она пришла к коту. Наступил октябрь, темнело рано, фонари на пустыре не горели, и вокруг не было ни души.

Кроме кота.

Маньяк подошёл к Сонечке сзади и начал что-то мямлить. Что-то про «проводить». На вид ему было лет сорок. Через руку у него был перекинут плащ, в другой руке он держал старомодный портфель. Сонечка недоумённо подумала, откуда он его выкопал, когда маньяк аккуратно сложил на останки пионера и портфель, и плащ, и принялся Сонечку душить.

Вернее, заваливать её туда же, на пионера, одной рукой — на удивление сильной — держа за горло. А второй рукой полез к ней под юбку и начал срывать колготки. Сонечка беспомощно трепыхалась, как пойманная птица. «Курица», — машинально подумала она, судорожно давясь и кашляя. Курица, которую поймали, чтобы зарубить на суп. Когда однажды в детстве они всей семьёй ездили в деревню к прабабушке Софье, Сонечка видела, как это происходит. Тогда она в ужасе зажмурилась и убежала. Но сейчас она не могла никуда убежать. Маньяк кряхтел, воняя потом и гнилыми зубами. Его пальцы больно тискали Сонечкину грудь. А потом он вдруг заорал так, что совершенно оглушил Сонечку.

И лопнул.

Разлетелся на сотни мелких ошмётков, обрызгав всё вокруг кровавым дождём, горячим и липким.

Сонечка лишилась чувств.

* * *

Она провела несколько часов в больнице, где выяснилось, что у неё нет никаких серьёзных травм, кроме шока. Потом её отвезли в отделение полиции, где следователь, пожилой дородный дядечка, допрашивал её, сам, кажется, пребывая в шоке от увиденного на пустыре. Сонечка ничем не могла ему помочь. Ничего подобного в сериале «След» не показывали.

Мама и бабушка сидели в коридоре и очень переживали — так, что весь коридор пропах валокордином.

Через два дня Сонечка вышла на работу, а ещё через неделю мама и бабушка наконец перестали встречать её возле автобусной остановки, чтобы привести домой. У них болели ноги, а по телевизору всё ещё шёл «След».

И вот, выйдя из автобуса, Сонечка торопливо направилась прямиком к разбитому гипсовому пионеру. Кровавую лужу возле него уже смыло дождём. Сонечка наклонилась и посветила телефоном в щель под руинами пионера.

Кот был там — сидел и сверкал на Сонечку зелёными глазами.

— Как вы это сделали? — прошептала Сонечка. — И кто вы такой? Пришелец? Инопланетянин, потерявший свой корабль? Демон? Оборотень?

Все эти дни она напряжённо, до головной боли, размышляла обо всём случившемся, и пришла к определённым логическим выводам.

Маньяка убил кот. Она не знала, как он это сделал, но это был он.

— Послушайте, — сказала она сдавленным дрожащим полушёпотом, — я точно знаю, что это сделали вы.

Кот молчал и только подёргивал кончиком хвоста. Глаза его горели ярче, чем фонарик в её телефоне.

— Я помогла вам, а вы мне, — хрипло проговорила Сонечка и встала на колени прямо на мокрую холодную землю. — Пожалуйста, помогите мне ещё раз. Заберите меня отсюда хоть ненадолго! Я не могу так больше! — она всхлипнула. — Так тоскливо и так… одинаково! Прошу вас! Пожалуйста!

Кот молчал и только светил глазами. Сонечка ещё немного постояла, поднялась и побрела домой.

Наутро, когда она нерешительно подошла к пионеру, кота там уже не было. И вообще нигде не было.

Кот исчез.

* * *

На другой день Сонечка уволилась с кафедры филфака и устроилась регистраторшей в ветеринарную клинику, где ей когда-то прописали лекарства для кота. А на следующий год она решила подать документы на заочное отделение ветеринарного факультета сельхозакадемии.

Жизнь начиналась заново.

Песня про кота