Название: Торнадо
Цикл: Дакота
Автор: sillvercat для fandom Americas 2019
Бета: sevasta
Канон: ориджинал
Размер: миди, 4097 слов
Пейринг/Персонажи: Дэнни Бычок/Пегги Уилсон, Певец, Кенни, Храбрая Медведица
Категория: гет
Жанр: юмор, романтика, PWP
Рейтинг: R
Краткое содержание: первая красавица школы, белая богачка на золотистом «ягуаре» и нищий индеец, «скин», как презрительно называют краснокожих в Дакоте. Может ли между ними что-то произойти? Может, если оба оказались в горах и приближается торнадо
Примечания: сиквел к командному макси «Цель»; автор всё ещё никак не может расстаться с героями)))
Все персонажи являются совершеннолетними
Предупреждение: обсценная лексика, сленг, русизмы
Ссылка на ФБ-19: тут.

Даже если бы Дэнни Бычок не увидел зловещих чёрных грозовых туч, громоздящихся на горизонте, он бы всё равно почуял приближение торнадо. Порыв холодного ветра растрепал его не связанные в косу волосы и гриву его рыжей кобылы Пегги. Он поёжился, чувствуя, как закладывает уши, а кончики пальцев немеют. Перед глазами всё потемнело.

Пегги коротко и резко заржала она тоже чуяла недоброе.

Мистер Хиггинс, школьный препод географии, сказал бы, что произошло резкое падение атмосферного давления. Покойный дедушка Певца, закадычного другана Дэнни, объяснил бы, что это, мол, старуха Ваканка летит на охоту за душами-нагийа, не попавшими к Бесконечному огню. Ну, а Дэнни по-простому пробормотал:

— Пиздец!

И погнал лошадь к предгорьям, чтобы укрыться в какой-нибудь расселине или ущелье. Впрочем, бедную животину и не стоило подгонять, она и так помчалась во весь опор, спасаясь от неотвратимо приближавшегося урагана.

Вокруг них на много миль не было ни души. Вернее, так считал Дэнни, пока в сгущавшемся, несмотря на ясный день, сумраке не различил в стороне какое-то пятно. А потом расслышал отчаянные, почти непрерывные гудки.

Это, мать его, оказался автомобиль, застрявший на старой грунтовой дороге. Наверное, в мотор попала летевшая вихрем и забивавшаяся повсюду пылища.

Дэнни в очередной раз тоскливо ругнулся и направил заартачившуюся лошадь к недоделанному водиле, который вместо того, чтобы бросить свою колымагу и спрятаться в ближайшем овраге, сидел сиднем и сигналил что есть мочи, окончательно подсаживая аккумулятор.

Но все свирепые матюки умерли у Дэнни на губах, когда он наконец понял, кто этот водила.

Пегги Уилсон, вот кто. То есть Маргарет Аманда Уилсон, первая школьная красотка, королева выпускного бала, на которую удрачивались все подряд старшеклассники, в том числе и сам Дэнни.

Пегги Уилсон собственной персоной, сисястая, длинноногая и рыжекудрая, восседала за рулём своего открытого золотистого «ягуара», подаренного ей богатеем-папочкой в честь окончания средней школы.

«Ягуар» побурел от пыли, роскошные волосы Пегги спутались на ветру, но ярко-синие глаза сердито сверкнули, когда она повернулась к остолбеневшему в седле Дэнни и прокричала:

— Чего ты расселся и пялишься на меня, как дурак, Дэнни Булл! Слезай, помоги мотор завести! Я тебе заплачу.

От всегдашней вежливенькой приторности, с какой она и её расфуфыренная мамаша разговаривали даже с наёмными ковбоями, не осталось и следа.

Очухавшись наконец от эдакого сюрприза, Дэнни выпрямился и гаркнул в ответ, удерживая на месте взбудораженную лошадь:

— Это ты с какого-то хуя расселась тут, королева, да ещё и распоряжаешься! Пропади она пропадом, твоя тачка, папаша другую тебе купит. Торнадо идёт! Хватит болтать, залезай.

И он протянул ей руку, намереваясь втащить в седло впереди себя.

— Ещё чего, — Пегги залилась гневным румянцем. Тушь вокруг её глаз размазалась, сиреневые модные брючки и светлая блузка помялись и испачкались — видать, она долго и безуспешно пыталась завести свою колымагу, но не растеряла ни капли своей всегдашней заносчивости. — Чтобы я куда-то поехала с каким-то скином! С краснокожим! Заведи мне мотор и проваливай!

Ей приходилось напрягать голос, чтобы перекричать шум ветра.

Дэнни глубоко втянул в себя влажный холодный воздух. Он как-то сразу успокоился, приняв решение. Не бросать же здесь эту дуру.

— Пока я с твоей таратайкой буду возюкаться, нас обоих унесёт к хуям, — отчеканил он. — И мою животину тоже, — он опять осадил нервно встрепенувшуюся лошадь. — Не поедешь добром, оглоушу по башке и закину в седло, как овцу. Выбирай, ну!

Он снова решительно протянул ей руку.

Пегги посмотрела на его широкую ладонь, потом ему в лицо и прикусила губу. Она тоже выросла в прерии и знала, что такое торнадо. Ни слова больше не говоря, она выдернула из зажигания ключи, из бардачка — бумажник и бросила всё это в крохотную золочёную сумочку. Потом ухватилась за руку Дэнни, и тот выдернул её из машины, как морковку из грядки, усадив на седло перед собой.

Он ещё раз оглянулся на грозно приближавшиеся сине-чёрные вихри и сообщил на ухо притихшей Пегги:

— Я свою кобылку в честь тебя назвал. Такая же рыжая и нравная.

Это была сущая правда, между прочим.

Он прыснул и поперхнулся смешком, когда Пегги, гневно развернувшись, саданула его в грудь острым локотком. Вот же маленькая стерва. Он покрепче обхватил её поперёк живота и едва не присвистнул от восторга.

Пегги Уилсон, богатая белая гордячка, в его объятиях. Вот дела!

Да здравствует торнадо, мать его!

— Хи-юп-юп-хийя! — заорал Дэнни во всю глотку.

* * *

Ту Пегги, что о четырёх ногах, он оставил под скалой недалеко от входа в ущелье. За неё он не шибко волновался: умная лошадь тут же прижалась мохнатым боком к выщербленному утёсу. Стало ясно, что она и с места не сдвинется, пока буря не стихнет.

Пегги Уилсон не была столь покладистой и разумной. Она сама спрыгнула с седла, раздражённо оттолкнув Дэнни, и заявила, сердито блеснув синими глазищами:

— Убери уже свои лапы!

— Без проблем, леди, — легко отозвался Дэнни, незаметно ухмыльнувшись. Дразнить Пегги было хоть и весело, но себе дороже: того и гляди, вцепится в рожу наманикюренными коготками, придётся отдирать, время тратить. — Тогда чеши за мной, да поживее!

К счастью, гордячка носила обычные кроссовки, а не какие-нибудь моднючие туфли на платформе, и поспевала за ним достаточно быстро.

Дэнни отлично знал эти места и помнил, что выше по склону есть пещера, вполне пригодная для того, чтобы в ней разместился целый воинский отряд, не то что два человека. Не исключено, что во время прошлых индейских войн какой-то отряд лакота действительно укрывался там от пуль кавалеристов-синемундирников — вот что рассеянно подумал Дэнни, расседлав лошадь и устремившись вверх по тропе, петляющей среди кустов. Пегги карабкалась следом, не отставая и уже не отказываясь от его протянутой руки, когда у них из-под ног начинали сыпаться камни.

Но они всё равно попали под начавшийся ливень, не успев добежать до укрытия. Да такой, что он моментально промочил их до нитки.

— Чёрт, — досадливо буркнул Дэнни, ныряя в почти незаметный снизу тёмный провал в скале и втаскивая за собой замешкавшуюся Пегги.

Дэнни увёл её подальше от входа — тут можно было стоять, выпрямившись, даже ему с его немаленьким ростом, и дождевые струи сюда не затекали. Он потряс мокрой головой и поглядел на Пегги. Её осунувшееся лицо казалось бледным пятном в темноте, прорезаемой частыми вспышками молний. Удары грома раздавались один за другим, сотрясая гору, со свода пещеры сыпался песок.

Дэнни и самому стало жутковато, что уж говорить о девчонке!

— Это летает Вакиньян, Птица-Гром! — выпалил он, положив руку ей на плечо, чтобы успокоить. — Не бойся!

Но та немедленно вырвалась и раздражённо заявила:

— Я и не боюсь! Не смей меня лапать!

— Да кто лапает-то, — протянул Дэнни, не обидевшись. Голос Пегги дрожал против воли, но своего страха она показывать не собиралась. Молодчина, признал он с уважением.

Его глаза охотника легко привыкали к полумраку, и он видел, что эта упрямая дурочка тоже промокла насквозь — блузка и брючки облепили её, словно влажная листва, она неловко выжимала свою рыжую гриву, как выстиранное бельё, переступая с ноги на ногу. В кроссовках у неё тоже хлюпала вода.

Дэнни бросил наземь седельную сумку, надеясь, что её содержимое осталось сухим.

— Тут одеяло, шмотки, чуток еды и питья, — примирительно сообщил он. — Расположимся, как короли. Считай, что это пикник.

Пегги в ответ только строптиво фыркнула — точь-в-точь как его кобылка.

Мимолётно усмехнувшись, Дэнни содрал с себя мокрую футболку, старательно выкрутил, расправил на торчащих из стены камнях и так же старательно принялся отжимать волосы, подражая Пегги, — с них аж капало. И вообще, тут было весьма промозгло.

— А, и у меня есть фонарик, — обрадованно вспомнил он.

— На что здесь смотреть, — немедленно и предсказуемо отпарировала Пегги. — Не на тебя же! Лучше костёр разведи.

Зубы у неё постукивали, голос срывался, но она всё равно командовала.

И ещё она была такая красивая.

«На тебя я буду смотреть, дорогуша», — живо подумал Дэнни, а вслух рассудительно заметил:

— Дров-то нету всё равно. Какой костёр? Зато при свете веселее. Вдруг тут летучие мыши или ещё что, — продолжал он, включая найденный наконец фонарик. Тонкий лучик света заплясал по стенам пещеры.

— Не смей на меня пялиться, — сердито выкрикнула Пегги, топнув ногой в хлюпнувшей кроссовке. — И оденься!

— Да ладно тебе, я только согреваться начал, — поведал Дэнни, рассеянно роясь в сумке. При свете фонаря стройная фигура Пегги в облепивших её шмотках буквально ослепила его. Стало по-настоящему жарко! — Сама переоденься, а то ведь простудишься насмерть.

— Во что переодеться-то? — выпалила Пегги, с подозрением уставившись на него.

— А вот, — невозмутимо ответил Дэнни, вытряхнув из сумки собственную, совершенно сухую, к счастью, но грязную футболку. Это была его рабочая одежина, в которой он сегодня всё утро вкалывал на ранчо Молли Винтерс, прежде чем поехать домой. — Лови!

И он бросил футболку Пегги, которая её машинально поймала, брезгливо понюхала и закатила глаза:

— Ты что мне свои грязные обноски суёшь?!

— Ну и ходи мокрая, мне-то что, — Дэнни безразлично пожал плечами и задержал дыхание.

— Отвернись! — скомандовала она, наконец решившись переодеться.

— Может, мне выйти, леди? — сварливо огрызнулся Дэнни, но всё же послушно повернулся к стене.

Снаружи мог бушевать не только торнадо — могло начаться извержение вулкана, землетрясение, великий потоп или новый ледниковый период. Дэнни было на это начхать. Даже отвернувшись и закрыв глаза, он видел перед собой полные груди Пегги с затвердевшими от холода сосками и плавный изгиб её стройных бёдер, похожий на изгиб речной излучины.

Пегги не удостоила его ответом. Она поспешно скидывала свои мокрые тряпки, шлёпавшиеся на каменный пол пещеры.

— Ты или очень храбрая или абсолютная дура, — сказал вдруг Дэнни искренне. — Мы тут совершенно одни, я вдвое сильнее тебя, а ты раскомандовалась.

У Пегги всё ещё стучали зубы, но она величественно отозвалась:

— Я ни к кому не подлаживаюсь, запомни. Можешь повернуться.

Дэнни поднял голову и независимо, как ему казалось, взглянул на неё из-под полуприкрытых век. Проклятье, она, кажется, сняла с себя всё до нитки, по крайней мере, выкручивала она не только брюки и блузку. Синяя футболка прикрывала её до колен и вообще была слишком, слишком просторной. Чересчур.

— Ты не посмеешь меня тронуть, — заносчиво добавила она, вызывающе встречая его жадный взгляд.

— Тоже совершенно зря сказано, — нехотя пробурчал Дэнни, отводя глаза. — Но я тебя не трону не потому, что ты и твоя семейка упекут меня в тюрягу до конца дней. Знаешь, когда парни начинают думать хуем, им плевать, что с ними будет дальше.

Пегги едва заметно вздрогнула, но продолжала презрительно усмехаться.

— Я тебя не трону просто потому, что никогда не принуждал девчонок. Это же позорище для мужика, — рассудительно продолжал Дэнни, вытряхивая из своей сумки свёрнутое одеяло, банку колы и пакет чипсов. Хорошо, что он был запасливым, как барсук. — Что я за чмо, если не могу уложить девку по согласию? Но ты мне даже не нравишься.

— Чего-о? — Пегги разинула рот от негодования, и Дэнни подумал, что вот сейчас-то она точно вцепится ему прямо в рожу своими рысьими когтями, но отважно закончил, косясь на неё:

— Вы, белые красотульки, конечно, нафуфыренные и гладкие, но такие ледышки. Вы и не знаете толком, для чего девке пизда. Считаете, что у вас там невесть какое сокровище и любой парень должен ебануться от счастья, если вы ему только подставитесь, а сами будете лежать-полёживать, раздвинув ножки. Нет, дорогуша. Наши девчонки — горячие и ласковые. С ними в постели не скучно.

Он наконец фыркнул, видя, какое неописуемое выражение приняла хорошенькая физиономия Пегги.

— На вот тебе чипсы, колу, ешь, пей, — сквозь смех вымолвил он, протягивая ей немудрящую снедь. — И садись уже сюда, не бойся, — он похлопал ладонью по расстеленному одеялу, на которое уселся сам.

— Я тебе уже сказала, что не боюсь, — процедила Пегги, привычно вздёргивая подбородок. — И вообще… много о себе мнишь!

Дэнни в свою очередь закатил глаза, ничего не ответив на этот выпад. Шум дождя снаружи не стихал, значит, им предстояло провести тут немало времени.

Можно всё успеть…

Пегги нерешительно сделала несколько шагов, переступая по камням длинными ногами в кроссовках, и повозилась, устраиваясь на одеяле так, чтобы её округлые коленки не торчали из-под края футболки. Это удавалось ей плохо. Дэнни едва не облизнулся, но тотчас сделал вид, что его интересуют только чипсы.

— Ешь, — повторил он, разрывая упаковку, отсыпал себе немного на ладонь и подождал, пока Пегги выпьет колы. Потом взял у неё жестянку и сделал большой глоток. Сердце его сладко сжалось — это был самый настоящий непрямой поцелуй. О, Вакан!

— Может, кроссовки снимешь? — небрежно предложил он. Сам-то он давно разулся и сейчас сидел, блаженно шевеля пальцами, а на этой дурочке оставалась не только обувь, но и беленькие носочки. Насчёт трусиков Дэнни не был уверен, а вот лифчик она точно сняла и отжала — теперь он скромно возлежал на камнях вместе с остальной её амуницией.

— Антисанитария, — отрезала она, зыркнув на него из-под рыжей чёлки и продолжая с аппетитом уплетать чипсы из шуршащего пакета. — Хочешь ещё? — спохватилась она слегка виновато.

Дэнни покачал головой. Он хотел, но не чипсов. Однако он по опыту знал: если девчонка любит покушать, другие плотские радости ей тоже будут не чужды. А Пегги Уилсон вроде была не из тех, что изнуряют себя диетами. Все её изгибы и округлости были что надо!

Дэнни незаметно сглотнул и беззаботно предложил:

— Костра нету, садись поближе, теплее будет.

Самому ему совершенно не было холодно.

Пегги снова метнула на него полный подозрения взгляд, а Дэнни постарался принять самый что ни на есть невинный вид, хотя всё его хозяйство в джинсах давно налилось и нетерпеливо подрагивало. Того и гляди, «молния» на ширинке разойдётся!

Пегги тем временем всё-таки сковырнула с ног сырые кроссовки и, аккуратно поставила их в сторонке от одеяла и положила сверху свои трогательные носочки, оставшись босиком. Ступни у неё были маленькими и узкими.

— Оденься, ты голый, — она обвиняюще указала пальцем на его обнажённую бронзовую грудь, от которой находилась всего в паре дюймов.

— Зато тёплый, — объявил Дэнни и решительно притянул её к себе, легко преодолев и эту пару дюймов, и её невесомое сопротивление. — Лифчика у меня всё одно нету.

Пегги фыркнула ему в плечо, и он едва не застонал. Теперь вздыбились даже волоски на его шее, что уж говорить о хозяйстве в джинсах!

Дэнни казалось, что он сам весь превратился в напряжённый, молящий об удовлетворении хер. Но, с прежней решимостью водружая забрыкавшуюся было Пегги к себе на колени, он только и произнёс, не разжимая рук:

— Тш-ш-ш…

И замер. Сердце оглушительно колотилось в груди. Пегги тоже притихла, как мышка, в кольце его рук. Он втягивал ноздрями запах её влажных, завившихся кудряшками, волос, почти уткнувшись носом ей в макушку.

Она расслабилась и длинно выдохнула. Потом немножко повозилась. И ещё повозилась. И опять.

Дэнни закрыл глаза. И старики ещё что-то талдычили про столбы пыток, где, мол, в древние времена воины испытывали своё мужество! После сегодняшнего он висел бы на таком столбе под палящим солнцем с улыбкой до ушей!

Но он надеялся… он надеялся, что…

Пегги снова поёрзала и вдруг замерла, даже не дыша. Потом медленно-медленно подняла на Дэнни свои синие глаза, ставшие просто громадными, и прошептала:

— Это… там… что? Что там у тебя?

— Хуй, — буркнул Дэнни. — Что, что…

И снова умолк. Ему оставалось только ждать, молиться и надеяться.

И добрый Вакан Танка, Великий и таинственный, его молитвы услышал!

Пегги так же, едва слышно, не сводя с Дэнни ошеломлённого взгляда, пробормотала:

— Такой огромный?

— У меня кликуха — Бычок, — сокрушённо признался Дэнни и вновь умолк, пялясь на стены пещеры так, словно был натуралистом, выслеживающим диковинных летучих мышей. На Пегги он и вовсе не смотрел. — Ты это… поспи.

И он потрепал Пегги по круглому плечу, будто убаюкивая.

Та негодующе подпрыгнула, а Дэнни чуть не взвыл.

— Прекрати меня укачивать, ты не моя бабушка! Ты… ты… я… — она, похоже, не находила слов, по крайней мере, таких, что считала пристойными. — Ты же меня хочешь!

— Да ладно, он у меня всегда такой, — сообщил Дэнни со всей невозмутимостью и даже слегка улыбнулся. — Не обращай внимания. Поспи.

Он снова попытался положить руку Пегги на плечо, но она увернулась и цепко ухватилась сперва за ремень его джинсов, а потом за «молнию» ширинки — цепко и уверенно. Дэнни зажмурился. Его надежды оправдались, охотничий расчёт оказался точным. Пегги Уилсон, королева школы, будущая королева красоты штата, воспитанная и утончённая белая мисс, отнюдь не была девственницей. И ей стало страсть как любопытно, что же за подарок такой у него в штанах!

Ну что ж…

— Я сейчас не могу, — прохрипел Дэнни, собрав в кулак остатки воли, и отвёл пальцы Пегги от своего хозяйства, грозно рвущегося вон из чёртовых тесных джинсов. Столбы пыток! Ха! — У меня это… молельные дни. Да-да, — энергично закивал он, когда Пегги возмущённо фыркнула. — Священные обряды нашего племени… и всё такое, — он наморщил лоб, припоминая мудрёное слово. — Сакрательные.

— Сакральные, дурья башка! — яростно прошипела Пегги, безуспешно пытаясь высвободиться из его железной хватки. — Пусти меня!

— Ты же опять полезешь ко мне в штаны, — жалобно и укоризненно произнёс Дэнни, делая вид, что даёт слабину. — А мне нельзя. Правда, нельзя. Я тебе сразу не стал говорить, чтобы ты не смеялась. Я сюда специально ехал… в горы… для сак-рального обряда, — язык у него заплетался.

Какое там смеяться — Пегги готова была заплакать. Её личико, всё в потёках размазанной туши, исказилось от негодования:

— Какого ещё обряда?! Ты врёшь!

— Вам, бледнолицым, этого сроду не понять, — возразил Дэнни, как бы невзначай позволяя ей вывернуться. — А-а! Ты что?!

Этакой пытки он уже не мог спокойно снести: взбесившаяся Пегги обеими руками схватила у основания его радостно выскочивший на волю хер и вобрала его в рот. Сколько могла. Едва не закашлявшись.

— Он для тебя слишком… — простонал Дэнни, даже испугавшись за неё — он никак не ожидал такой прыти от чинной белой гордячки. От леди! — Ты же…

Слова гасли у него на закушенных губах, едва рождаясь, глаза лезли из орбит.

Пегги что-то промычала, потом на мгновение выпустила его стояк изо рта и, тяжело дыша, произнесла одно лишь слово:

— Заткнись!

После чего вернулась к своему выносящему душу занятию.

Дэнни ещё успел подумать, что сейчас Пегги Уилсон похожа на сопящего и чавкающего циркового медвежонка с бутылкой молока. Это было его последней связной мыслью. Потом он откинулся назад, опёрся на локти и улетел.

Когда он снова разлепил веки, Пегги утирала свой щедрый рот ладонью и выглядела очень довольной. Только что не мурлыкала.

— Антисанитария… — едва вымолвил Дэнни, поражаясь тому, что после такого всё ещё жив.

Тому, что именно Пегги Уилсон отсосала ему, как десятидолларовая шлюха в мотеле.

Тому, что она не требует от него, чтобы он помалкивал о случившемся, не угрожает и не торгуется. Но почему?

Пегги отмахнулась, рефлекторно облизнула губы и заявила, в упор уставившись на Дэнни своими шалыми, торжествующе блестевшими гляделками:

— Твоя очередь.

И задрала подол футболки, без малейшего стеснения стаскивая с себя трусики, оказавшиеся тонким лепестком кружев. А потом, помедлив, стащила и футболку.

Чудеса продолжались!

В голове у Дэнни разом помутилось, но он всё-таки выдавил, собрав в кучку — очень небольшую! — последние разумные мысли:

— Ты хочешь трахаться со мной без резинки, Пегги Уилсон? Твой папаша не обрадуется краснокожему внучку, как пить дать.

— Я на таблетках, — небрежно объяснила та, помахивая трусиками у него перед носом, и Дэнни понял, что раньше он совсем её не знал. Новая невиданная Пегги нравилась ему куда больше прежней. Да какое там «нравилась» — он уже обожал её!

Пегги пихнула его в грудь обеими руками, снова повалив на измятое одеяло, И победно уселась ему на бёдра, старательно проталкивая в себя его резво вскинувшийся стояк. Дэнни замычал. Перед глазами заплясали искры — мириады разноцветных искр. Она так текла, но была такой узкой! Такой тесной!

— Ты меня угробишь, — безнадёжно выстонал он, и она торжествующе засмеялась, встряхивая враз просохшей растрёпанной гривой, рыжая ведьма!

Дэнни больше не жмурился, он не мог отвести глаз от её раскрасневшегося лица, стройного тела, плавно поднимавшегося и опускавшегося на нём. От подпрыгивавших полных и круглых грудей.

Возможно, он спал или бредил. Возможно, он просто заснул около костра в Чёрных горах, и духи наслали ему этот сон. Такой чудесный, такой великолепный блядский сон!

Дэнни не желал просыпаться!

Вскинув руки, он ухватил взвизгнувшую от неожиданности Пегги за плечи, сдёрнул с себя — она завизжала снова и забрыкалась, протестуя. Но теперь действительно была его очередь.

Его очередь торжествующе смеяться, опрокидывая навзничь эту рыжую упрямую кобылку, разводя в стороны её белые бёдра и запечатывая её пухлый рот поцелуем. Она мстительно укусила его за нижнюю губу — больно, до крови, но он опять засмеялся, сгибая ей ноги в коленях и снова прорываясь в тесную глубину влажного, горячего, сладкого тела.

Он склонился над нею, неистово двигаясь внутри неё, сминая в ладонях её пышные груди, а она вдруг обхватила его за шею и сама принялась целовать, всхлипывая и вскрикивая ему в губы.

Он дождался, пока она не кончила во второй раз — её нутро свело тягучей судорогой, и она забилась, запрокидывая разлохмаченную голову. Тогда он позволил кончить и себе, правда, в последнее мгновение всё-таки выдернув свой пульсирующий стояк и крепко сжав его в кулаке. Таблетки там или не таблетки, он не хотел подставлять эту девчонку, так беззаветно ему отдавшуюся.

Потом он рухнул на одеяло рядом с нею и забылся на несколько мгновений — как провалился. Очнулся он от того, что Пегги принялась медленно водить пальцами по его руке, по плечу, по груди и шее, поднимаясь к лицу и словно изучая. Он поймал эти пальцы губами и раскрыл глаза.

Пегги смотрела на него внимательно, очень серьёзно и казалась старше своих лет. Словно бы она была… была его матерью или старшей сестрой, пришло Дэнни в голову, и он даже машинально схватился за угол одеяла, чтобы прикрыться. Но потом спохватился.

— Я никому не скажу, — с силой проговорил он, успокаивающе взяв её за руку.

Она покачала головой, не отрывая взгляда от его лица и просто ответила:

— Я знаю.

Они так и продолжали смотреть друг на друга, пока Дэнни не очнулся и не схватился за голову:

— Вот я идиот! Одевайся! Быстрее!

— Что… что такое? — растерянно заморгала она.

— Буря улеглась! — объяснил Дэнни, кое-как натягивая и застёгивая штаны и ища взглядом её шмотки. Это было куда легче сделать, чем час назад — в провал пещеры лился такой безмятежный солнечный свет, словно там и не пронёсся торнадо. — Твой папаша сейчас вышлет отряды спасателей тебе на помощь!

— И что? — Пегги машинально прижала к груди свою измятую одежду. Она так и сидела, совсем голая, и Дэнни старался на неё не смотреть, но всё равно видел стройную шею, нежный изгиб спины, невыносимо соблазнительно круглящуюся задницу. — Ты же меня спас. Довёз до этой пещеры. И мы просто… просто… — она запнулась.

— Да, — устало отчеканил Дэнни, уронив руки. — И ты была со мной наедине битых два часа. С краснокожим. С дикарём. Со скином. Люди будут болтать об этом. Тебе такое не нужно. Давай, одевайся! Ну же, винчинчала, девочка, — добавил он уже мягче, заглянув в её растерянное лицо. — И пошли. Может, успеем.

— Да что успеем-то?! — отчаянно выпалила она, мотнув головой. Её рыжие кудри разметались по плечам, и это было так красиво, что у Дэнни в горле вдруг встал комок.

Он тоже тряхнул растрёпанной головой и хрипло отозвался:

— Успеем добраться до твоего «ягуара», пока туда не нагрянули копы или помощники шерифа.

* * *

И они успели.

Сперва оба спустились по заваленной камнями тропинке — теперь Пегги и вовсе не отпускала руку Дэнни, — отыскали отозвавшуюся ржанием из-под утёса рыжую кобылку, всё время смирно там стоявшую. Лошадь не пострадала — на её блестящей шкуре не было ни царапины.

— Умница, — похвалил Дэнни, взлетая ей на спину — не было времени возиться с седлом, и он просто оставил его в пещере, зная, что всё равно туда вернётся. Одним движением он поднял Пегги с земли и усадил перед собой.

Лошадь вынесла их прямёхонько к «ягуару», застрявшему в нескольких десятках футов от того места, где они его бросили. Он утопал в грязи, но ураган его не перевернул.

— Вот твой фургон, Дороти, ты возвращаешься в Канзас, — почти весело проговорил Дэнни, опуская девушку наземь, и наклонился к ней, не спешиваясь. — Будешь всем рассказывать, что потеряла сознание и больше ничего не помнишь. Спорим, тебя ещё по телику покажут! И в газетах напишут.

Он старательно изобразил беспечную улыбку.

— Я запомню, — тихо сказала Пегги, неотрывно глядя на него, и в какой-то миг ему показалось, что она сейчас кинется ему на шею. Но нет. — Я ничего не забуду.

Она отвернулась и забралась в свой «ягуар», на засыпанное песком сиденье. Даже в мятой одежде, грязная и растрёпанная, она была королевой.

Его королевой.

— Хи-юп-юп-хийя! — издал Дэнни боевой клич, разворачивая лошадь обратно к горам, чтобы там укрыться — теперь уже на время неотвратимо надвигающейся, как торнадо, суматохи.

Когда он свернул на ведущую к пещере заветную тропинку, в небе над ним раздался стрёкот вертолёта. Но Дэнни так ни разу и не обернулся.

Это было ни к чему. Совершенно ни к чему.

* * *

— Вау, глядите-ка, кого там показывают, никак, маленькая мисс Уилсон, что с вами, обалдуями, в школе училась, — провозгласила Храбрая Медведица, бросив раскатывать тесто и уставившись на рябивший экран телевизора, возвышавшегося на столике у стены. — Красавица!

Дэнни был с ней согласен, но предпочёл промолчать. Рядом с ним на продавленном от прыжков малышни диване чинно восседали старшие пацаны большого семейства Храброй Медведицы, а также его друзья Певец и Кенни, дожидавшиеся пирога.

— Смотри-ка, девчонка была в своём «ягуаре» во время торнадо! — ахнула Храбрая Медведица, внимательно слушавшая репортаж. — Это просто чудо какое-то!

Дэнни снова был с ней полностью согласен и снова предпочёл промолчать.

— Все ребята в школе по ней сохли, — авторитетно заявил Кенни, на миг оторвавшись от книги, которую читал, и заложив пальцем страницу. — А она сохла по тебе, — он ткнул Певца в бок и лукаво ухмыльнулся.

— Да брось, — неловко проворчал тот. — Ерунду болтаешь. Первая красотка штата, белая богачка — на хрена ей сдался краснокожий. Нищий скин, такой, как я или вон Дэнни.

Храбрая Медведица закивала, соглашаясь.

— Но наш Бычок по ней не сох, — закончил Певец, весело похлопав Дэнни по плечу. — Ему всегда девок с лихвой хватало. А в таких, как Пегги Уилсон, влюбляться — себе дороже.

— Ну да, — уныло подтвердил Дэнни, не сдержав глубокого вздоха, и Певец внимательно на него посмотрел.

Он всегда был слишком чутким, чертяка.

@темы: гет, фики, американские тексты, ФБ-19, индейцы