Название: Дело Офелии
Цикл: Королевская Конная
Автор: sillvercat для fandom British Detectives 2023
Бета: Xenya-m
Канон: ориджинал
Размер: мини, 1840 слов
Пейринг/Персонажи: безымянный рассказчик (констебль Королевской Конной полиции Канады), Ларри Прайс, Боб Мердок, Мод Райан и другие
Категория: джен, гет
Жанр: драма, детектив, экшн
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: По озеру в провинции Онтарио плывёт лодка с убитой девушкой...
Примечание: Про Королевскую Конную полицию Канады можно прочитать здесь.
Известную книгу канадского психиатра Р. Хаэра «Лишённые совести. Пугающий мир психопатов» можно прочитать здесь.
Предыдущие тексты цикла «Королевская Конная» команды British Detectives 2022 можно прочитать здесь.
Предупреждение: насилие, сюжетообразующая смерть персонажа; сленг
Ссылка: тут

Знаете такую старую-престарую логическую ловушку, ещё с начальной школы всем известную: «Перед вами яблоко, персик, банан, апельсин и помидор. Уберите лишнее». Большинство назовёт «лишним» помидор, так как это овощ, а остальные — фрукты. Но с тем же посылом можно откинуть банан, ибо он другой формы. Хоть чем-то, но каждый из нас отличается от прочих людей. Кстати, я уверен, что в мире не найдётся и двух совершенно одинаковых яблок.

Главное, чтобы никто не порывался уничтожить другого за эту инаковость, если она никому не угрожает.

Как полицейский, я признаю только одну инаковость, от носителя которой следует оградить общество, — это инаковость психопата, и я уже рассказывал вам о преступлениях, которые мне довелось расследовать, — преступлениях, совершённых психопатами.

Так получается, что в той истории, которую я сейчас хочу рассказать, тоже фигурируют и психопатия, и инаковость.

Произошла она не так давно, когда я уже заматерел и натёр уйму душевных мозолей, а также выработал кое-какие взгляды на эту жизнь. Ими я сейчас с вами и делюсь. В молодости, когда я только начинал свою службу в Королевской Конной полиции, я был горазд не то чтобы шельмовать не таких, как я, но подозревать их в первую очередь, так что фигурантам «дела Офелии», как его прозвали газетчики, не повезло бы, столкнись они со мной — молодым обалдуем.

В общем, фигуранты, про которых я говорю, были старшеклассниками одной из самых дорогущих и престижных частных школ в Торонто. Все, кроме одного из них — Ларри Прайса. Этот пацан вырос в нашей глуши, а остальных знал постольку, поскольку они приезжали каждое лето в свои «охотничьи» домики, а красивее сказать — бунгало на озере. А Ларри этот был у них проводником. Заканчивал он нашу государственную школу в городке Редспрингс неподалёку, отец его всю жизнь проработал лесорубом на «Предприятиях Мердока» — так наше лесопильное производство называется. Туда Ларри и была прямая дорога после окончания школы. Или в помощники егеря — местные леса и озеро он знал, как задний двор собственного дома. Да и стоял дом Прайсов, кстати, в лесу.

Богатенькая же компания его приезжих дружков состояла из двух парней и трёх девчонок. Родители привыкли ни в чём не отказывать ни себе, ни отпрыскам, да и то — зачем? Добавлю только для лучшего понимания ситуации, что один из парней — Боб Мердок — был племянником владельца той самой лесопилки Мердока, о которой я упомянул.

Давайте я вам сперва обрисую саму ситуацию, а потом расскажу, как велось расследование и кто оказался виновным.

Началось всё с того, что рыбаки наткнулись в озере на лодку с трупом. Вы скажете, что в моих байках труп в лодке уже становится общим местом, и окажетесь правы. Но что поделать — мы ведь у озера живём, им кормимся, и потому ничего удивительного нет, что время от времени обнаруживаются такие вот ладьи Харона — или викингов, как хотите, так и назовите.

В этот раз на дне лодки оказалась совсем юная девушка с дырой в груди. То есть с пулевым отверстием тридцать восьмого калибра. Револьвер она держала в правой руке — всё чин чином, с виду типичное самоубийство. Девчонку мне стало жалко просто не передать как — молоденькая, красивая. Сейчас вот рассказываю вам и вижу, как она там лежит: белокурые волосы по грязному дну разметались, вёсла на уключинах бессильно повисли, совсем как её тонкие руки, а на кремовой блузке багровое пятно.

Звали её Мод Райан, и была она из той компании старшеклассников, что всегда на озере зажигали.

Но это оказалось вовсе не самоубийство — что мы и выяснили сразу после первой экспертизы. Во-первых, револьвер был обтёрт кем-то в перчатках, потому как отпечатки этой самой Мод очутились лишь в том месте, где сжимались пальцы. Это как же ей надо было его взять, чтобы нигде больше не коснуться? Значит, кто-то ствол тщательно вытер и в руку ей вложил. Во-вторых, где это видано, чтобы люди стрелялись, держа револьвер на расстоянии от себя? Ты всяко дуло уткнёшь или в грудь, или в шею, или в висок.

Эти все несуразности эксперт выяснил, тут моей заслуги нету.

Что сделал я — взял за шиворот остальных детишек, что были с покойницей на озере. Боба Мердока, Ларри и третьего парня, Стена Кирби, а также девчонок — Лесли Шоу и Джоанну Робертс. Происходи это всё лет пятнадцать назад, я не преминул бы привезти всех в участок и давить на них, поочерёдно заводя в комнату для допросов. Они бы, разумеется, в один голос взвыли, требуя адвоката, и те слетелись бы целой стаей — ко всем, кроме Ларри, но всё равно я успел бы что-то из них выдавить. А тут я собрал детишек в бунгало Мердока. Сам Боб Мердок наверняка счёл это моей слабостью, мол, я хочу угодить его богатому дядюшке, но меня не интересовало, что он там себе думает. И результата я добился: они тряслись, как наркоши в ломке, но не выёживались и не злились. Им было просто очень страшно.

Я сказал — как наркоши в ломке. Они ими и были. Все, кроме Ларри. Его наркотиком был лес. Он не был одним из тех буйнопомешанных экологов, что сейчас повсюду развелись, он валил этот лес вместе с отцом, но тем не менее знал его и любил. Он тоже был угнетён и разбит, но совсем по другой причине — и её я угадал. Просто положил ему руку на плечо при всех и спросил, была ли Мод его девушкой. Ведь это так понятно: три парня, три девчонки, знакомы друг с другом давно. Он расплакался. Сломался сразу же. Начал кричать, что это он её убил.

Остальные сидели, едва не прячась под стулья, словно мыши, головы опустили ниже плеч. Если б они могли, они бы заткнули уши или разбежались.

Я дал Ларри выплакаться и спросил, как было дело. Он, заикаясь и трясясь, выдавил только: «Я не знал, что там такой патрон, я не знал».

Тут наперебой заговорили и все остальные — я, конечно, включил диктофон ещё на признании Ларри. В общем, ребятишки сообщили, что дело было так. Они принялись стрелять по банкам на заднем дворе бунгало, мол, всегда так делали. Стреляли не из того револьвера, из какого убили Мод, а из дробовиков. Револьвер, кольт мистера Мердока, появился позже. До ближайшего дома там, кстати, идти и идти, так что выстрелов никто не слышал.

Короче, после пальбы по банкам детишкам захотелось чего поострее, и они принялись играть в индейцев. Точнее, в ковбоев и индейцев. Ковбоем они единодушно назначили Ларри, а индейцем — Мод. Ну, как единодушно… сейчас я и до этого дойду. На сцене появился кольт тридцать восьмого калибра, хранившийся в сейфе у дядюшки. Кольт этот был заряжен холостыми, конкретнее — светошумовыми патронами, заряжал, кстати, сам Ларри. Другое дело, что все, включая его, были к тому моменту уже прилично никакие. Боб Мердок, как хозяин бунгало, и принёс коробку с патронами.

Боб же и упомянул, что патроны, мол, были усиленными для пущего эффекта, некий оружейный мастер специально для подобных игр их переделал, чтоб из дула прямо огонь вырывался. Огонь и вырвался трижды, в последний раз — вместе с пулей, угодившей прямиком в грудь Мод Райан. Ларри только-только со смехом выскочил на неё из кустов, прокричал: «Попался, чёртов краснокожий!» — и спустил курок. Мод упала замертво с дырой в груди, попал он точно ей в сердце. Говорю же — охотник он был хороший.

После этого на полянке воцарился хаос. Девчонки в ужасе рыдали, Боб принялся отпаивать незадачливого убийцу виски, того невозможно было оттащить от трупа. Сам Боб же, по утверждениям остальных, сохранял ясность ума. «Силён мужик!» — как с уважением сказал о нём Стен. Боб всем и распоряжался. Понятное дело, ему хотелось прежде всего отмазаться от происшедшего самому. Поэтому он настоял, чтобы обставить всё случившееся как самоубийство Мод. Она вообще была девушкой неуравновешенной, а в крови у неё нашли бы и алкоголь, и дурь. Чтобы уговорить остальных, ему много труда не понадобилось: все были в шоке, Ларри и вовсе отключился после выпитого.

Так что Мердок-младший вместе со Стеном перенесли труп девчонки в лодку, Боб обтёр револьвер — тут он, прямо сказать, перестарался, — вложил оружие в руку Мод, и они отпихнули лодку от берега. Наутро рыбаки её нашли, и поднялась шумиха. Всё.

Всё да не всё. Начнём с того, что я забрал Ларри в нашу тюрягу и запер в камере до судебного заседания. Не потому, что считал его опасным — это же чистое убийство по неосторожности было, тут всё ясно. Но мне не хотелось оставлять парнишку наедине с собой, мало ли что ему в башку взбредёт, а папаня его был большим любителем выпить, где уж ему было за сыном смотреть. Мать же у Ларри давно умерла.

Значит, закрыл я его и тем спас. Потому что Боб Мердок потом признался, что намерен был и Ларри укокошить, обставив всё, как самоубийство. Думаю, что этот план бы успешно проскочил: парень же находился в сильном душевном расстройстве после гибели возлюбленной.

Да, преступником оказался именно Боб Мердок, племянничек «Предприятий Мердока». Он подсунул Ларри два боевых патрона вместо холостых. А теперь расскажу, как я это выяснил.

Сначала всплыло то обстоятельство, что Мод Райан вначале была девушкой Мердока, а как раз в то злополучное лето влюбилась в Ларри. Боба же до крайности закусило даже не то, что она променяла его на другого, а то, кем был этот другой. Сыном нищего пьянчуги-лесоруба с лесопилки Мердоков! Думаю, если бы новым избранником Мод стал Стен, такого бы не случилось.

Но произошло именно это: Мод и Ларри закрутили любовь. Боб делал вид, что ему всё равно, и переключился на Джоанну. Та, кстати, первой и рассказала мне, что у Боба с Мод раньше был роман. Тоже ревновала, не иначе. И злорадствовала.

Заставив каждого из них поочерёдно и подробно рассказывать мне о событиях того дня, я выяснил ещё, что как раз Боб первым объявил: дескать, Мод пусть будет индейцем, а Ларри — охотящимся за ней ковбоем. Оба с энтузиазмом согласились, в этом был элемент некоей сексуальной игры.

Кстати, как сейчас водится, детишки снимали всё на свои телефоны, а потом, по общей договорённости, снятое удалили. Все, кроме Боба Мердока, который, поупиравшись для виду, предоставил ролик полиции. Там всё было так, как они рассказывали: попрятушки по кустам, общее хихиканье, два холостых выстрела и третий — роковой, на чём запись оборвалась.

К тому времени я уже сделал кое-какие выводы. И отдал коробку с боевыми патронами из сейфа дядюшки Мердока на экспертизу. На ней обнаружились свежие отпечатки пальцев Боба. С холостыми патронами всё было понятно, но боевые-то зачем ему было хватать? Тут он прокололся — лез в коробку без перчаток.

Улика эта, разумеется, была дохловата, и, если бы Боб упёрся, присяжные могли бы его и оправдать. Но он признался. Мне даже долго возиться не пришлось, чтобы его расколоть, так ему хотелось поведать, как умно он всё проделал. Что очень типично для психопата.

Касательно психопатии — у него в анамнезе значился полный набор: от издевательств над младшими в школе по специально выработанным ритуалам до калечения мелкой живности вокруг бунгало дядюшки. Про этих несчастных белок да енотов тоже рассказала Джоанна. Она Боба Мердока ещё и боялась, чувствуя в нём нечто совсем уж запредельное. Хоть и был он красавчиком, будущим студентом Гарварда, наследником миллионов… и всё такое прочее.

Дальше всё было предсказуемо: Ларри Прайс из тюрьмы вышел, наследник миллионов же в тюрьму ненадолго угодил. Тюрьма, впрочем, быстро сменилась закрытой и очень дорогой психлечебницей: под этим соусом Мердокам удалось отмазать его от ответственности. Подумаешь, патроны заменил, стрелял-то не он.

Но, между прочим, Боб Мердок хотя бы в большую политику не попал, и на том спасибо.

А ведь мог.

А Ларри Прайс, год назад похоронив отца, теперь работает в Лесной службе Онтарио и живёт всё в той же своей хижине.

Пока что один.

Название: Дело Русалки
Цикл: Королевская Конная
Автор: sillvercat для fandom British Detectives 2023
Бета: Xenya-m
Канон: ориджинал
Размер: мини, 1810 слов
Пейринг/Персонажи: безымянный рассказчик (констебль Королевской Конной полиции Канады), Дэн Тейлор и другие
Категория: джен, гет
Жанр: драма, детектив, экшн
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: В морозильнике рыбозавода нашли труп полуобнажённой женщины...
Примечание: Про Королевскую Конную полицию Канады можно прочитать здесь.
Предыдущие тексты цикла «Королевская Конная» команды British Detectives 2022 можно прочитать здесь и здесь; разрешение автора на публикацию продолжения получено.
Предупреждение: насилие, сюжетообразующая смерть персонажа
Ссылка: тут

Коль уж я взялся рассказывать вам про расследования, которые вёл в годы своей службы в рядах Королевской Конной на Великих озёрах, то, пожалуй, рискну упомянуть и о самом для меня тяжёлом. Потому что преступника я тогда не арестовал, хотя догадывался, кто он. И результаты расследования скрыл. То есть сам совершил должностное преступление. А что до остального, так на то пусть будет Господь и последний Страшный суд, там я и отвечу.

Религиозен ли я? Мама у меня была католичкой, вот всё, что могу сказать, не вдаваясь в долгие дискуссии. На проповеди я однажды услышал: ты в Господа не веришь, зато Он верит в тебя. Всё верно.

История же, которую я хочу вам рассказать, началась с печального происшествия на рыбозаводе в Пакуан-велли, что стоит как раз на берегу озера. Заводик этот был небольшим, но прибыльным, хозяин его, Билл Раш, за два года до описываемых мною событий скончался от рака в городской клинике, лечился он давно, но вылечиться не сумел. Заводик унаследовал его сын Дьюк, и вскоре после этого на озере разразилась страшная гроза, такая, что давно у нас не видывали. Молнии срывались, словно это инопланетяне прилетели, загорелось даже несколько акров леса, но наша пожарная служба быстро с ними справилась. Так вот, в результате был обесточен целый район. Рыбозавод — в том числе.

Там у них стоят огромные морозильники, само собой, и в случае подобной аварии включается генератор. Но так уж звёзды встали, что и генераторы вышли из строя — и основной, и запасной. Народец, там работавший, кинулся прежде всего по домам смотреть — чего у них у самих пострадало в результате катаклизма, поэтому морозильники просто потекли, воняя рыбой.

Ну, к утру всё устаканилось, но пострадавшее хозяйство следовало разобрать, чем и занялись вернувшиеся работнички. Каково же было их удивление (весьма неприятное), когда в самом дальнем и небольшом по объёму морозильнике они обнаружили мёртвую русалку. То есть, извините, мёртвую женщину в одном нижнем белье, погибшую и заледеневшую много лет тому назад, судя по состоянию трупа.

Это уже эксперты сказали.

Понятное дело, поднялась шумиха: утаить от прессы обстоятельства происшедшего не удалось, покойницу немедля окрестили «русалкой из Пакуан-велли, и фотографии нашего озера и рыбозавода обошли все первые полосы. Ну и трупа, конечно: кто-то из наших втихаря её щёлкнул и продал в газеты. Руки бы отрывать за такие вещи, честное слово.

Как бы там ни было, женщину быстро опознали как пропавшую пять лет тому назад Мэй Симмонс, домохозяйку из Редспрингса, которая ушла из дому и не вернулась. Оставив, между прочим, не только мужа, но и двух дочек, младшей из которых к тому времени не исполнилось и года, старшей сравнялось семь.

Мне дали материалы дела о том исчезновении. Заявление в полицию написал муж Мэй, Стюарт Симмонс, причём спустя неделю после того, как супруга не вернулась домой. Мотивировал он это тем, что с Мэй, мол, и раньше такое не раз бывало. Полицейские провели расследование: он не врал, женщина исчезала и где-то пропадала трижды, каждый раз по заявлению мужа возбуждали дело, но она всегда возвращалась через пару дней — неделю. У неё было диагностировано сложное и неизлечимое психическое расстройство, толкавшее её на разного рода неадекватные поступки. Вот почему муж в четвёртый раз не пошёл в полицию сразу, а выждал неделю, это было по-человечески понятно. Кстати, она никогда не признавалась ему, где была и что делала, ссылаясь на амнезию. Факт кратковременной амнезии подтвердил и специалист-психиатр, у которого она лечилась.

Впрочем, мужа-то принялись трясти в первую очередь. Но, поскольку факт убийства не был доказан, труп не обнаружен, то о каком алиби вообще могла идти речь. Стюарт Симмонс показал, что жена дождалась его с работы, сказала, что устала возиться с детьми целый день и хочет немного проветриться. И ушла. Поскольку младшая дочь являлась, можно сказать, новорождённой, а последняя эскапада Мэй случилась пару лет назад, Стюарт сильно не беспокоился, отпуская её из дому. Но она не вернулась.

Самое паршивое заключалось в том, что девочки Симмонс вообще остались сиротами, поскольку после исчезновения матери отец передал их по согласованию с органами опеки бабушке с дедушкой, проживающим там же, в Редспрингсе, а сам отчалил в Сиэтл, где и был убит почти год назад при невыясненных обстоятельствах. Убийцу не нашли.

Ничего себе расклад, да? Вот и я о том же. Погибла, по сути, целая семья, но почему? Как Мэй оказалась в морозильнике рыбозавода, причём, судя по результатам экспертизы, именно тогда, когда исчезла? Ответить на последний вопрос мог бы владелец предприятия Билл Раш, но, как я уже упоминал, он два года назад умер от рака в клинике.

Тупик.

Тем не менее я опросил тех заводских, что работали тут на момент исчезновения Мэй Симмонс. Таких отыскалось трое. Ясное дело, никто из них ничего не вспомнил, и мне показалось, что они не врали.

Тогда я поехал к родителям Мэй.

Ненавижу это делать, тяжело очень, но мне больше ничего не оставалось: их показания могли пролить хоть какой-то свет на случившуюся драму. Тем более что им самим наверняка хотелось всё выяснить раз и навсегда — не столько ради себя, сколько ради внучек.

Тело Мэй всё ещё находилось в полицейском морге, и первое, о чём меня спросил её отец, Дэн Тейлор, так это о том, когда им будет позволено устроить похороны. Крепкий седой старикан, держался он стойко, в отличие от жены: та почти сразу же заплакала, извинилась и ушла к девочкам, игравшим на заднем дворе.

Тейлор сказал, что он всегда подозревал: Мэй мертва, просто не мог в этом убедиться.

Он-то и навёл меня на кое-какую версию случившегося, сообщив, что его покойный зять и владелец рыбозавода Билл Раш вместе служили в армии (что позже подтвердилось). По контракту, наёмниками. Участвовали в каких-то конфликтах, в Африке и Юго-Восточной Азии, что ли. Не приятельствовали, насколько ему известно, но служили вместе. И приехали в Редспрингс вместе, но тут пути их разошлись невесть по какой причине.

Я сказал себе: «Ага!» — поглядев в выцветшие глаза старика Тейлора. И ещё понял, почему тот мне об этом сообщил. Между Симмонсом и Рашем была связь, о которой прежде никто из полицейских не подозревал. А учитывая, что тело Мэй было найдено именно в морозильнике Раша…

Всё последующее стало моей авантюрой чистой воды, о которой я никому не сказал.

Я за свой счёт отправился в Сиэтл, созвонившись предварительно с детективом Мэллори из того полицейского участка, где осталось нераскрытым убийство Стюарта Симмонса.

Почитал я это дело. Да, действительно, Симмонс был застрелен на заброшенной автостоянке — в упор, из револьвера тридцать восьмого калибра. Нашли гильзу, но не убийцу. Списали на ограбление, тем более что бумажника при покойном не оказалось. Тело было захоронено в родном городе Стюарта в Квебеке, родственники его забрали.

Размышляя обо всем этом в самолёте, я не спал. Прилетел из Сиэтла, добрался до дому, даже в постель улёгся, но сон так и не шёл. Еле дождался утра и отправился туда, где когда-то жила семья Симмонсов — туда, откуда ушла покойница Мэй и не вернулась. В многоквартирные меблирашки на окраине Редспрингса.

Здесь мне сперва не повезло, а потом повезло. Соседи сменились несколько раз, что неудивительно в такого рода кварталах. Но нашёлся некий старикашка по фамилии Райли, который ухитрился не только вспомнить тот вечер, когда ушла из дому Мэй, но и доложить, что в квартире Симмонсов он слышал ссору и ругань. А знаете, почему он об этом вспомнил? Ни за что не догадаетесь. Он сказал:

— Меня ведь уже год назад про то же самое кто-то из ваших расспрашивал. Детектив. Седой такой, высокий. Похож на офицера в отставке. Я ему ещё тогда всё описал.

Думаю, вы сейчас обо всём догадались, как догадался и я.

Ладно, расскажу, как я себе представляю всё произошедшее, а потом — как я в конце концов поступил.

Старый Дэн Тейлор, отец Мэй, не поверил в исчезновение дочери. Он знал, что супруги не ладят, и подозревал, что Стюарт её убил и где-то спрятал тело. Только он не мог понять где. Тогда он предпринял собственное расследование. Возможно, он выяснил больше того, что узнал от соседа Мэй, отыскал в Сиэтле Стюарта (не спрашивайте как) и совершил над ним самосуд, понимая, что в отсутствие трупа дочери ничего доказать не сможет. Прошло ведь столько лет! Про рыбозавод Раша он тогда не знал и даже не догадывался. Только когда там-то и обнаружили тело Мэй, сопоставил всё. И понял, что был прав.

Я не знаю, что именно произошло между Стюартом и Мэй, свидетелей-то не было, кроме соседа, слышавшего ругань. Поскольку Мэй была обнаружена в нижнем белье, можно предположить, что она никуда не уходила и даже не собиралась. Она поссорилась с мужем, тот вспылил и убил её. Я не упомянул ещё, что её задушили, сломав шейные позвонки. Она была хрупкой, небольшого роста, Стюарт — высоким и атлетически сложённым, судя по семейным фотографиям, оставшимся в деле. Возможно, он даже не собирался убивать её, просто сгрёб и потряс — слишком сильно.

Человека ведь легко убить, знаете ли. Легче, чем многим кажется.

Затем он уселся и стал размышлять, что теперь делать. В детской спали дочки, где-то лежал труп жены — в ванной или в спальне. Единственный человек, которому он мог позвонить в такой ситуации, — его бывший сослуживец Билл Раш.

Боевое братство.

Что-то связывало их, бесспорно. Возможно, то, что они вместе воевали в одном подразделении и оба остались живы. Хотя не встречались в Редспрингсе, не дружили семьями и даже не приятельствовали. Не думаю, что он заплатил Рашу, он был бедняком по сравнению с ним. Скорее всего, он просто сказал — я это прямо слышу: «Я убил свою жену, и мне нужна твоя помощь».

Тот, вероятно, подъехал не к самому дому, а поставил машину где-то неподалеку. Стюарт как-то ухитрился вынести тело так, чтобы любопытный сосед ничего не заметил. Вероятнее всего, завернул в плед и спустился по пожарной лестнице. Мэй ведь была, как я уже говорил, маленькой и хрупкой.

Они положили тело в багажник, и Раш отвёз его на свой рыбозавод, на несколько лет замуровав самом дальнем морозильнике. А Стюарт, едва полиция от него отвязалась, немедля уехал, сдав дочерей их бабушке и дедушке.

Раш умер. А Дэн Тейлор, видимо, сопоставив кое-какие факты, отыскал Стюарта и убил его. Почему он не расспросил его, куда подевался труп Мэй, не знаю. Возможно, и спрашивал, но тот не сознался.

Почему я всё время повторяю «не знаю», «видимо» и «возможно»?

Потому что я не дал этому делу ход. Не довёл расследование до конца. Не арестовал Дэна Тейлора.

Я подъехал на своём «остине» к его дому и встал неподалеку. Похороны всё-таки прошли на днях. Девочки, всё ещё в тёмных унылых платьицах, так же уныло раскачивались на качелях, которые, очевидно, построил для них дед. Я вспомнил, что одной из них было пять, а другой — двенадцать. Конечно, они уже осознавали, что произошло, поняли, что надежды на возвращение матери больше нет.

Потом из дома вышел дедушка, принялся раскачивать качели сильнее, и в конце концов девочки оживились, даже стали смеяться. Я слышал обрывки их разговоров. Дед пообещал им, что к вечеру поедет с ними в приют для бездомных животных, чтобы выбрать там щенка. Тут они заскакали так, словно сами были щенками.

Они потеряли мать и отца. Имел ли я право отнять у них ещё и деда?

Нет.

Правосудие?

Пусть Господь судит Дэна Тейлора на Страшном суде, если на то пошло.

А если я виноват, тогда пускай Он и меня судит.

Я завёл мотор «остина» и поехал домой.

Название: Джаджувара
Цикл: Следопыт
Автор: sillvercat для fandom British Detectives 2023
Бета: Xenya-m
Канон: ориджинал
Размер: мини, 2775 слов
Пейринг/Персонажи: Джамбала, сержант Хокинс, пастор, аборигены
Категория: джен
Жанр: драма, детектив, экшн, юмор, быт
Рейтинг: PG
Краткое содержание: Кто-то поджигает церковный архив городка Криспен, и Джамбала, молодой следопыт из племени австралийских аборигенов, берётся за расследование...
Примечание: «В мифологии аборигенов Австралии большое внимание уделяется объектам звёздного неба... Предполагается, что некоторые стилизованные изображения эму относятся к известному по всей Австралии небесному объекту, образованному тёмными пылевыми облаками Млечного Пути. Примечательно, что тёмным облакам Млечного Пути придавалось определяющее значение также и в астрономии инков». (Википедия)
Время действия — 60-е годы XX века.
Сиквел к текстам цикла «Следопыт» команды Британских детективов 2021 и 2022 гг. «Следопыт», «С помощью Великого Эму», «По воле Великого Эму»; согласие автора на продолжение получено.
Скачать архив перечисленных текстов можно здесь.
Предупреждение: мифическая птица — исключительно фантазия автора, гуглить не стоит)
Ссылка: тут

Джамбала, юный следопыт племени нунггубуйю, почти никогда не брался за расследование происшествий, что случались в селениях ванисуйю, белых людей.

Его родным домом был буш, заросли кустарника, перемежаемые островками громадных деревьев, доходивших, кажется, до самых звёзд, до самого Великого Эму, взиравшего на своих детей из чёрной ледяной бездны.

Да и сержант Хокинс, нанимавший Джамбалу для своих расследований, крайне редко приглашал его в селения ванисуйю. Вот разве только в тот раз, когда кто-то неизвестный искал тайник в церкви пастора Джексона. Неизвестный, впрочем, оказался вовсе даже известным — городской киношницей по имени Мэделайн Хоксли, помощницей режиссёра. Джамбала крепко сдружился с её маленьким сыном Эдди, познакомил его со своими сестрёнками и братишками в посёлке нунггубуйю. Любимой игрушкой Эдди был эму, страусёнок, которого тот прозвал Шу и никогда с ним не расставался. А ведь как раз внутри у этого тряпочного Шу Джамбала и обнаружил тайник с бумагами, которые искала Мэделайн. Внутри у Шу, а вовсе не в церкви! Это был знак от Великого Эму, взиравшего с небес на свой народ и на всю эту землю. И Джамбала, поняв это, не стал выдавать киношницу с сыном сержанту. Они ведь и так натерпелись, сильно бедствовали, как и мама самого Джамбалы, растившая детей одна после того, как отца Джамбалы укусила в буше ядовитая змея-барранга.

Мэделайн была Джамбале очень благодарна, обнимала его и плакала. Он смущался и вместе с тем радовался — потому что Мэделайн была очень красивая ванисуйю. А когда он провожал их с Эдди к автобусу, отходящему в большой город ванисуйю, она лукаво посмотрела на Джамбалу сквозь длинные ресницы и заметила:

— Ты не позволяй этому старому, — она проглотила явно нелицеприятное словцо, — сержанту Хокинсу себя экс-плу-а-ти-ро-вать. Пусть он тебе как следует платит за твою работу. Или вообще возьмёт на службу в полицию.

Джамбала только молча улыбнулся в ответ на эти слова. Ванисуйю мало что понимали, ведь они судили по себе. Да, сержант Хокинс всегда расплачивался с Джамбалой не деньгами, а привезённой едой: жестянками с консервированной ветчиной или мешками с кукурузной мукой, но это было как раз то, чего ждала семья Джамбалы. А сам он ни в чём не нуждался. Он мог бы ходить в одной кожаной набедренной повязке, как его предки, но исправно надевал штаны, рубашку и обувь ванисуйю, чтобы те не сердились.

Он-то знал, что перед лицом Великого Эму все были нагими.

Служить в полиции? Носить пистолет и колкую душную форму? Для чего? Джамбала и так знал, что может ловить преступников лучше полицейских-ванисуйю, и это не было хвастовством, он действительно ловил их лучше.

Когда Джамбала притворялся простодушным недалёким або, аборигеном, способным только пить дешёвую сивуху да пасти коров у ванисуйю, те не считали нужным что-то от него скрывать. Не боялись его. И он спокойно выводил из тьмы все их тайны, многие из которых оказывались довольно грязными. Он-то знал себе цену, и то, что думают про него ванисуйю, его нисколько не волновало.

Ну или почти.

И вот, когда сержант Хокинс в очередной раз прикатил в посёлок нунггубуйю на своём джипе, Джамбала степенно вышел ему навстречу и так же степенно пожал протянутую руку, вопросительно уставившись на сержанта. Ребятишки из посёлка радостно вертелись вокруг, и Джамбала цыкнул на них, чтобы не мешали.

Он ждал, что сержант повезёт его на какое-нибудь расследование в буш или на ферму ванисуйю неподалёку, но тот озабоченно сказал, вытирая платком вспотевшую шею:

— Ну что, сынок, придётся нам с тобой прокатиться до города, там у нас снова происшествие в церкви, не сказать чтоб тяжёлое, но неприятное. Хочу, чтоб ты посмотрел. А заночуешь у нас с Глорией.

Глорией звали жену сержанта, пышнотелую и миловидную. Она всегда суетилась вокруг Джамбалы, пытаясь повкуснее его накормить. Это было приятно.

Джамбала крикнул матери, что уезжает в город, потом пообещал мелюзге, что привезёт им сладостей, и уселся в джип рядом с сержантом, который уже завёл мотор.

Тот сперва невнятно помычал, будто укладывая события у себя в голове, — он всегда так делал, — и начал:

— Да ничего особенного не случилось, говорю же, но как-то не по себе мне от этого. Ты же знаешь, что пастор хранит церковные книги с записями о том, кто когда в нашем Криспене родился, венчался и помер?

Джамбала кивнул. Он знал, что ванисуйю так делают, но не понимал, к чему это. У нунггубуйю такого в обычаях не было. Лишь колдун отмечал у себя на обрубке священного дерева-матейю самые важные события племени. Но никак не рождение, смерть или женитьбу.

Сержант искоса глянул на Джамбалу, будто догадался, про что тот думает, и сказал:

— Вам небось такое ни к чему. Но у цивилизованных людей, видишь ли, всё упирается в право собственности. Если мужчина и женщина не состояли в законном браке, жена не может унаследовать землю или дом после смерти мужа. Когда в таком союзе рождаются дети, они тоже не имеют права ничего наследовать, пока отец их не признал. Ну и так далее.

По мнению Джамбалы, всё это было несправедливо. Кроме того, земля вообще не могла никому принадлежать. Разве принадлежит кому-то воздух, которым дышат все живые существа? Ручьи-крики, вливающиеся в реку? Небо, с которого смотрит вниз Великий Эму?

Ванисуйю и так понатыкали везде своих загородок, из-за чего животные буша и нунггубуйю не могли больше свободно кочевать туда-сюда, как когда-то.

Ну да ладно, его мнения всё равно никто не спрашивал.

Сержант кашлянул. На горизонте, в поднятой колёсами жёлтой пыли, уже виднелась окраина Криспена, встречавшего подъезжающих яркими рекламными щитами рядом с бензозаправкой.

— Так вот, парень, дело в том, что кто-то пытался сжечь церковный архив, — сокрушенно произнёс Хокинс. — Книги со всеми этими записями, что хранятся у пастора в пристройке, имею я в виду. Причём дважды. Неделю тому назад и вчера. Оба раза вечером, темнело уже, и никто этого урода не заметил. Удачливый мерзавец, и упорный. — Он вздохнул. — Не просто что-то ищет, а желает спалить всё к чертям дотла. Совсем не то, что было с этой Мэделайн Хоксли.

Сержант тоже прекрасно помнил тот случай с помощницей режиссёра.

— Кто-нибудь переехал в Криспен за последнее время? — подумав, спросил Джамбала.

— Чтобы постоянно жить — нет, — качнул лысеющей головой сержант. — Обычные проезжие туристы, ночующие в пансионе или мотеле и тут же отправляющиеся восвояси. Я тоже счёл было, что это кто-то из них, но после второй попытки стало ясно, что нет. Это местный. Но что там такого, в этих книгах, и почему он озаботился их уничтожением именно сейчас?

Джамбала ещё немного поразмыслил.

— Наступило время? — несмело предположил он и после недоумённого взгляда Хокинса пояснил: — Какой-то срок? Прошёл или настал?

— Хм-м… — прогудел сержант. — Возможно, но как это выяснить? Никто не в состоянии просмотреть все церковные книги, они ведутся чуть ли не со дня основания Криспена, а это восемьдесят с лишним лет, знаешь ли. Да и к чему, мы же понятия не имеем, что там искать.

Впереди уже замаячил церковный шпиль, разрезавший розовеющее небо, но этот шпиль всё равно не был выше деревьев в буше, тянувших свои ветви к Великому Эму.

— Вы хотите устроить засаду? — спросил Джамбала.

— Я хочу, чтобы ты внимательно всё осмотрел, — отозвался сержант. — Ну и мы побудем там на случай, если сегодня злоумышленник опять явится. Возможно, никто и не придёт, но также возможно, что ты заметишь то, что упустил я. Но сначала мы наведаемся к моей Глори и славно подзакусим тушёной крольчатиной с кабачками.

Он подмигнул Джамбале, и тот благодарно улыбнулся. Он вовсе не был против, а, наоборот, очень даже за.

* * *

Набив живот едой так, что сразу же потянуло в сон, Джамбала отправился за сержантом к церковной пристройке. Там их ожидал пастор Джексон, невысокий, плотный, как сам сержант, но совершенно облысевший.

— Скоро начнётся вечерняя служба, — пояснил он, отдавая сержанту ключ от пристройки. — Не желаете ли поприсутствовать? — он посмотрел на Джамбалу, который сделал самое что ни на есть деревянное лицо.

— Мы на работе, — извиняющимся тоном произнёс сержант. — В другой раз.

— Это не концерт, — добродушно улыбнулся пастор. — Службы Господу будут идти, пока стоит эта церковь.

Сержант пробубнил что-то неопределённое, и они с Джамбалой поднялись на крыльцо пристройки.

— Уважаю нашего святого отца, но он иногда не ведает, что говорит, — проворчал Хокинс, убедившись, что пастор скрылся из виду. — Сказанул: пока стоит эта церковь. Оба раза, когда подожгли пристройку, огонь легко мог перекинуться туда.

— Откуда начался пожар? — живо поинтересовался Джамбала.

— Оба раза — с чердака, туда-то мы и поднимемся, — коротко пояснил сержант. — Входная дверь обычно заперта, и этот нечестивец проникал в пристройку через крышу.

— Через крышу? Там есть люк?

— Нет стёкол в окне, — качнул головой сержант.

— А что там горело? — продолжал допытываться Джамбала. — Как пастор узнал о пожаре? Почувствовал дым?

— Горело какое-то старое барахло. Здесь стоят дымоуловители, парень, — сержант похлопал его по плечу и наконец отпер дверь в пристройку. — Охранной сигнализации нет, наш пастор всё ещё считает, что дом божий должен быть по определению свободно открыт для всех, но противопожарная установлена. Именно это, возможно, и спасло церковь.

— Но архив-то заперт, — не выдержал Джамбала, искавший во всём логичность. — Почему?

Сержант коротко глянул на него и усмехнулся:

— Спроси у пастора. На самом деле, полагаю, он просто не считает пристройку божьим домом.

По мнению Джамбалы, пастор пёкся о сохранности своих книг с записями, а также вещей, принесённых прихожанами, это понятно. Сам Джамбала был одет в такие вещи из пожертвованных, и его это не смущало.

— Я обойду пристройку снаружи, — сдержанно известил он.

Но это ничего ему не дало.

— Следов от лестницы не видно, — сообщил Джамбала сержанту, вернувшись в пристройку, и тот в очередной раз вздохнул:

— Знаю. Говорю тебе, я всё тут осмотрел. И на крыше был. Этот паскуда как будто с вертолёта туда высадился.

Они прошли меж тесно стоявших стеллажей с какой-то утварью и толстыми книгами. Тут же были аккуратно составлены ящики с консервами и тюки с одеждой — пожертвования прихожан. Пахло затхлостью и пылью. У Джамбалы засвербило в носу, и он чихнул.

— Я на чердак, — сержант махнул в сторону ведущей туда деревянной узкой лестницы. — Ты можешь здесь всё осмотреть, но я почти уверен, что он сюда с чердака не спускался.

Джамбала удержался от нового резонного вопроса: «Почему же, если требовалось спалить именно книги?» — полагая, что успеет его задать. Он пошёл по проходу, внимательно осматриваясь, но быстро понял: если бы злоумышленник сюда и спускался, его следов он всё равно бы не обнаружил. Отпечатки обуви были едва видны. Слой пыли на стеллаже мог быть размазан кем угодно, колючую веточку кустарника таобе тоже мог уронить кто угодно…

Хотя нет. Не кто угодно. Тот, кто накануне был в буше.

Легко поднявшись по скрипучим лестничным ступенькам на чердак, Джамбала сообщил сержанту, внимательно на него посмотревшему:

— Если я хочу сжечь именно книги с записями, я спущусь вниз. Возьму любую ветошь из мешка, что-нибудь горючее. Сложу книги в кучу и подожгу. Почему он так не сделал? Почему он поджигал чердак?

— Я тоже всю голову об это сломал, — развёл руками сержант. — Возможно, он боялся, что сам не успеет смыться?

— Нелогично, — поразмыслив, объявил Джамбала.

— У преступников своя логика, знаешь ли, — хмыкнул сержант. — Ты что-то нашёл, сынок?

Джамбала вытащил из кармана отломанную веточку. Повертел в пальцах, понюхал, прежде чем передать сержанту. Гарью веточка не пахла.

— Могла она прицепиться к одежде вашей — или пастора? — лаконично осведомился он.

Сержант сосредоточенно нахмурился:

— К пастору — вряд ли, он не большой ходок по бушу. К моим штанам разве что, но Глори вчера утром выдала мне свежие. Чёрт знает, короче.

Джамбала кивнул в знак понимания и принялся обследовать чердак. Да, вот здесь сильно разило гарью, несмотря на то, что в окно и в отверстия под стрехой поступал свежий воздух. На половицах остались чёрные пятна и полосы. В углу стоял огнетушитель. Сгоревшую ветошь, разумеется, уже выбросили.

Он подошёл к чердачному окну и осторожно в него выглянул.

И тут же отпрянул.

На ветке дерева ситуйя прямо перед ним сидела птица.

В лучах клонившегося к закату солнца она казалась сгустком огня, хотя взором охотника Джамбала видел, что перья у неё скорее ржаво-бурые, чем золотые или алые. Была она совсем небольшая, гораздо меньше кукабары, с маленькой головой на длинной шее и изогнутым клювом. Таких птиц Джамбала сроду не видывал в буше.

Он замер, слыша каждый удар своего сердца. Это не могло происходить с ним на самом деле… но происходило.

Он крепче сжал в кармане бережно завёрнутую в тряпицу каменную фигурку Великого Эму. Её полтора года назад подарил ему Хокинс — когда он поймал убийцу профессора-археолога из лагеря ванисуйю. Фигурка была найдена убитым профессором в раскопках, и все о ней позабыли, а сержант, как он сам пробурчал тогда, «просто вернул по назначению». Джамбала всегда брал её на все расследования.

Он осторожно отступил в простенок за раму окна. И тут заметил ещё кое-что. В щелях между половицами виднелись две колючие веточки, подобные той, что он нашёл раньше, кем-то втоптанные. А в углу оконной рамы притаилось крохотное рыжее пёрышко. Рыжее, будто пламя.

Когда Джамбала снова выглянул в окно, птицы на ветке уже не оказалось. Очевидно, она всё-таки его заметила и улетела прочь.

Он ещё раз очень внимательно осмотрел всё вокруг, подобрал с пола веточки, снял с окна пёрышко и вернулся к терпеливо ожидавшему его сержанту.

* * *

— Это птица поджигала чердак, — объявил он бесстрастно, хотя сердце у него больно сжалось. Он знал, что сержант ему не поверит. И не знал, что ему теперь делать.

Хокинс так высоко поднял брови, что это могло показаться даже смешным.

Джамбала на миг прикусил губу. Следовало объяснить, но как? Разве этому было разумное объяснение с точки зрения ванисуйю?

Нет.

— Птицы иногда поджигают буш, — ровным голосом начал Джамбала. — Хищники. Ястребы, например. Они знают, что такое пожар в буше, и хотят, чтобы огонь продолжал гнать из своих нор всякую живность, на которую они охотятся. Для этого они сами гонят пожар дальше и дальше, перетаскивая горящие ветки в клювах. Но это не такая птица. Это огненный дух. — Он перевёл дыхание и в упор посмотрел на сержанта, чьё лицо в лучах заходящего солнца будто окаменело. Но Джамбала продолжал, ему больше ничего не оставалось: — Дух огня принимает облик золотой птицы. Она называется «джаджувара», та, что несёт огонь. Если кто-то или что-то мешает ей строить гнездо, она приносит огонь в это место, чтобы отомстить.

Сержант смотрел на Джамбалу не мигая. Но вопрос его прозвучал на удивление спокойно:

— А где она берёт огонь?

— Непрогоревшее кострище. Те же лесные пожары. Любой доступный ей огонь. Она поджигает сухие ветки и летит с ними в клюве, — объяснил Джамбала. — Поэтому нунггубуйю всегда затаптывают свои кострища или заливают мочой. Чтобы до них не добралась джаджувара. Я сейчас сам видел её, она сидела на дереве напротив окна, — он ткнул пальцем в ту сторону, не оборачиваясь.

— А раньше ты видел таких птиц? — с расстановкой спросил сержант.

— Никогда, — честно ответил Джамбала. Он разжал кулак и показал сержанту пёрышко и две веточки. — Она пыталась свить здесь гнездо. Под стрехой. Но кто-то тут ходил и пугал её. Тогда она решила отомстить. Она приносила другие, сухие горящие ветки, влетала с ними в окно и бросала здесь. А те веточки, из которых она строила гнездо, прицепились к вашей одежде или обуви, когда вы тут ходили. Если сейчас посмотреть под стреху, там будут и другие такие же. Они падают оттуда.

— Боже правый, — пробормотал сержант, закрывая глаза. — И что теперь делать?

Джамбала вдруг с превеликим удивлением понял, что тот ему поверил. Хокинс ему поверил, не стал смеяться и обзывать дикарём! Суеверным дурнем-або!

— Я не знаю, — проговорил он дрогнувшим голосом. — Но спрошу у колдуна, а он попросит помощи у Великого Эму, — он снова взглянул в окно, где на лоскутке темнеющего неба вспыхивали первые звёзды. — Великий Эму поможет.

— Не думаю, что пастору это понравится, — откровенно признался сержант, в затруднении потерев лысеющую макушку. — Языческие ритуалы в его церкви? Нонсенс! То есть нечто немыслимое.

Джамбала запомнил это слово.

— Посоветуйте ему застеклить окно и заделать все отверстия в крыше, — подумав, сообщил он. — А пока что вот.

Он вынул из кармана каменную фигурку Великого Эму и показал сержанту.

— Я могу оставить её здесь. Пока что, — скрепя сердце заявил Джамбала. — Пускай Великий Эму стережёт дом Иисуса. А я принесу от колдуна охранные амулеты. Очень сильные. И мы потихоньку положим их здесь.

— Очень потихоньку, — вздохнул сержант. — Боже нас упаси проболтаться пастору Джексону. Он меня от церкви отлучит. И знаешь что? Я буду настаивать, чтобы он заказал сюда охранную сигнализацию. Авось все вместе мы справимся с этой твоей… как её? Джаджу?..

— Джаджуварой, — подсказал Джамбала и счастливо улыбнулся.

— А сейчас пошли домой. Глори обещала испечь нам булочки с корицей, — с облегчением закончил сержант и потрепал Джамбалу по плечу.

— Вы мне поверили. Сразу, — не выдержал тот. — Почему?

Он пытливо смотрел в покрасневшее лицо сержанта.

— Э-э... Ну… — в замешательстве проворчал тот. — Потому что твой Великий Эму никогда не подскажет тебе дурного. Он всё знает. Пошли, пошли.

* * *

В ходе недавно проведённых в Австралии исследований было установлено, что местные жители называют чёрных коршунов, коршунов-свистунов и бурых соколов птицами-поджигателями. По словам аборигенов, хищники научились подхватывать тлеющую траву и ветви и самостоятельно разжигать пламя, тем самым выкуривая свою добычу, пишет Live Science. А та птица, о которой рассказал Джамбала, считается легендой.

Название: Подлинное письмо Розанны Спирман
Цикл: Альтернативная версия
Автор: sillvercat для fandom British Detectives 2023
Бета: Xenya-m
Канон: У. Коллинз «Лунный камень»
Размер: мини, 1015 слов
Пейринг/Персонажи: Розанна Спирман, Годфри Эблуайт, Фрэнклин Блэк, упоминаются другие персонажи романа
Категория: гет
Жанр: драма, романтика, ангст, детектив
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Фрэнклин Блэк обнаруживает в Зыбучих песках письмо служанки Розанны Спирман.
Примечание: написано по заявке с Инсайда; в некоторых местах использованы перефразированные цитаты из романа
Предупреждение: POV героини; подразумевается канонная смерть персонажа
Ссылка: тут

Мистер Блэк, я должна сделать вам признание, которое, возможно, неприятно удивит вас. Даже наверняка. Иногда признание, в котором заключается много горя, можно сделать в немногих словах. Мое признание можно сделать в трёх словах: я вас люблю.

Будь я жива, вы никогда бы не узнали об этом. Но меня уже не будет на свете, сэр, когда вы найдёте мое письмо. Вот это-то и придаёт мне смелости. Даже могилы моей не останется, чтобы напомнить вам обо мне. Я решаюсь написать всю правду, потому что Зыбучие пески ждут, чтобы скрыть меня — навсегда.

Кроме того, вы найдёте в тайнике свою собственную ночную рубашку, испачканную краской, и захотите узнать, каким образом я спрятала её и почему ничего не сказала вам об этом, когда была жива. Могу привести только одну причину: я сделала эти странные вещи потому, что люблю вас.

Кто вы, а кто я? Вы — джентльмен знатного происхождения, вы получили достойное вас воспитание и образование, побывали в разных землях и странах. Я — уродливая служанка, из милости взятая моей нынешней хозяйкой, леди Вериндер, в работном доме, куда я попала из тюрьмы. Вы же наверняка знаете, что я была воровкой. Да, разумеется, вы это знаете, ведь все в доме только и шепчутся об этом, особенно после исчезновения проклятого алмаза, Лунного камня. Все и каждый заподозрили меня в первую очередь, тем более сыщик Кафф, ведь он знал меня ещё в тут пору, когда меня осудили за мои преступления.

А почему я совершала их? Почему я стала воровкой, сэр? И как поступила бы на моём месте столь возлюбленная вами мисс Рэйчел, если бы ей довелось вырасти, как мне, на улицах, где моя мать продавала себя? Да, она торговала собою, потому что родила меня от джентльмена, который тут же бросил её, узнав, что она беременна.

Ей нужно было прокормить меня, а после её смерти мне нужно было выжить, вот и всё.

О, лучше б я умерла тогда от голода или чахотки. Лучше бы меня зарезал на улице какой-нибудь пьяница!

Но тогда бы я никогда не узнала вас, хотя это принесло мне столько горя и страданий, как ничто иное в мире.

Впрочем, у меня сейчас появится возможность исправить эту ошибку.

Исправить все мои ошибки.

Зыбучие пески.

Я уйду туда вместе с той жизнью, что уже зародилась в моём уродливом теле, теле, на которое вы никогда не захотели бы взглянуть. Я помню, что вы всегда отворачивались, едва заметив меня. Лишь бы не видеть моего уродства. Поделом мне. Но я никогда не думала, что мне придётся повторить участь моей бедной матери, ту участь, которая горше смерти.

Да, я тоже забеременела от джентльмена, и его имя — Годфри Эблуайт, кузен мисс Рэйчел. Я ощущаю изменения в своём проклятом теле совершенно явственно, хотя времени прошло совсем немного. Нет, он не взял меня силой, как вы могли бы счесть, он приласкал меня небрежно, как бездомную уличную собачонку, и я уступила ему, будучи в каком-то исступлённом помрачении рассудка. Ведь вы — вы! — никогда даже не смотрели на меня!

Когда позже он снова захотел близости, я в ужасе убежала от него. Сейчас я понимаю, что у него в сближении со мною был свой корыстный интерес: он охотился за Лунным камнем и, очевидно, счёл, что я могу помочь ему украсть алмаз. Он, разумеется, тоже всё знал о моём злосчастном прошлом.

Это клеймо — оно будто выжжено у меня на лбу. Воровка! Воровка! Дочь падшей женщины, попросту шлюхи. Но мой ребёнок не будет носить такого клейма, о нет, я позабочусь об этом. И это всё, что я смогу для него сделать.

Я отнесу его в Зыбучие пески. Мы уйдём туда вдвоём. Право, мне становится легче переносить свою боль, когда я думаю о том, что мы будем там вместе.

Теперь о том, что я сделала для вас. Да, я поняла, что именно вы, мистер Фрэнклин Блэк, взяли Лунный камень из спальни мисс Рэйчел Вериндер в день её рождения. Поняла, когда обнаружила в вашей постели неопровержимую улику — вашу ночную сорочку, испачканную краской с двери мисс Рэйчел. Почему вы просто оставили её там — Бог весть. Скорее всего, вы не заметили, что она испачкана, а когда начались толки об этом, вы не обратили на них внимания.

Вы ведь довольно легкомысленны, смею сказать. Но вас никто не подозревал и не станет подозревать, потому что я унесла эту рубашку к себе, едва её обнаружив. Я сшила другую, точно такую же, всего за сутки, прикрепила к ней вашу метку и отнесла обратно. Вашу же рубашку с пятном краски я надела на себя — о, как я ликовала, когда её ткань коснулась моего несчастного уродливого тела!

Как глупо писать это вам, когда я точно знаю, что вы преступник, что вы встали на одну доску со мной…

Простите, простите мне эти злые слова, надеюсь, что и Господь в милосердии своём простит мне этот грех, как и другие грехи, как и то, что я намерена убить своего нерождённого ребёнка. Возможно, Пресвятая Дева попросит его за меня.

Хочу на это надеяться.

Мне немного осталось сделать. Я уже сняла вашу рубашку и положила её в оловянный ящичек, который нашла в кладовой матери моей подруги Люси, миссис Йолланд. Люси так же искалечена жизнью, как и я, может быть, именно поэтому мы крепко дружим, но даже ей, единственному близкому мне на этой земле человеку, я не рассказала ничего ни о том, в какое отчаянное положение попала, ни о том, что это вы украли алмаз.

Если бы мне удалось поговорить с вами! Если бы мне только удалось хоть раз поговорить с вами после того, как это произошло!

Но вы по-прежнему не замечаете меня. Более того, думаю, что я вам отвратительна.

Кто мне достался, так это мистер Годфри. Возможно, мне стоило вновь ответить на его притязания. Если бы я взяла для него алмаз мисс Рэйчел, он волей-неволей принял бы участие в моей судьбе из опасения, что я его выдам. Он увёз бы меня и дал бы мне денег. Возможно, поселил бы в каком-нибудь из своих домов как собственную служанку. Или бы мне удалось уехать с ним в колонию.

Но одна лишь мысль о таком исходе переполняет меня несказанным отвращением.

Вы презирали бы меня. Хотя это я должна сейчас презирать вас — истинного вора.

Но я люблю вас. Простите, что повторяю это снова и снова.

Остаюсь преданной и вернейшей вашей служанкой.

Розанна Спирман.

Название: Обряд дома Месгрейвов
Цикл: Полная версия
Автор: sillvercat для fandom British Detectives 2023
Бета: Xenya-m
Канон: А. Конан Дойл «Обряд дома Месгрейвов»
Размер: драббл, 730 слов
Пейринг/Персонажи: Брантон/Рэчел, Реджинальд Месгрейв
Категория: джен, гет
Жанр: драма, AU
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Дворецкий Брантон считает себя потомком английских королей.
Предупреждение: POV, стилизация, канонная смерть персонажа
Ссылка: тут

— Кому это принадлежит?
— Тому, кто ушёл.
— Кому это будет принадлежать?
— Тому, кто придёт…

Почему бы не счесть, что речь идёт обо мне? Пусть в моих жилах течёт не только кровь Стюартов, пусть её там — жалкая капля, пусть я всего лишь дворецкий Брантон, прислуживающий в замке Месгрейвов.

О да, я весьма далёкий потомок безвременно погибшего на эшафоте короля Карла и никогда не сумею доказать этого. Но разве то, что я разгадал тайну утерянного венца английских королей, не доказывает, что корона принадлежит мне по праву? Да, я надеюсь, что в сокровищнице — именно корона, ведь за два с лишним века диадема так и не была найдена и считается безвозвратно утерянной.

Месгрейвы, называющие себя моими хозяевами, — какие же они глупцы! С семнадцатого века каждый вступающий в совершеннолетие юнец этого дома произносит, запинаясь и недоумевая, странную клятву, но ни один из этих дубинноголовых — ни один! — не догадался, что она на самом деле означает.

— В каком месяцу это было?
— В шестом, начиная с первого.
— Где было солнце?
— Над дубом.
— Где была тень?
— Под вязом.

Реджинальд Месгрейв, напыщенный молодой олух, тоже прошёл через этот обряд и ни черта не понял, но как же он разъярился, когда застал меня в библиотеке со старинной рукописью в руке! Надо же, какой-то дворецкий смеет лезть в архивы его семьи! Но он хотя бы дал мне неделю отсрочки, прежде чем уволить, и этого времени мне вполне хватит, чтобы найти корону. Найти и забрать себе.

Дуб. Дуб высится на том же месте, что и двести с лишним лет назад. От вяза-великана, спалённого молнией, увы, остался лишь пень. Но Реджинальд, хоть и напыщенный осёл, прекрасно помнил его высоту — мальчишкой он решал задачки по тригонометрии со своим учителем и перемерил все деревья вокруг замка. Я задал ему осторожный вопрос о высоте вяза, соврав, что побился об заклад с одним из слуг, и он ответил, ни о чём не подозревая: «Шестьдесят четыре фута». Итак, мне оставалось только вычислить место, куда в момент, когда солнце будет над дубом, упала бы тень от верхушки вяза.

— Сколько надо сделать шагов?
— На север — десять и десять, на восток — пять и пять, на юг — два и два, на запад — один и один и потом вниз.

И вниз! Вниз! Как, должно быть, веселился тот Месгрейв, что оставил свою рукопись потомкам со строжайшим наказом произносить эту клятву в день совершеннолетия! Он мог бы сразу написать: «Ищите в подвале, дурни», но это оказалось бы слишком просто.

Подвал. Бьюсь об заклад, тайник находится под дровами. Но одному мне не справиться. Придётся обращаться к Рэчел. Какая пошлость: дворецкий и соблазнённая им и брошенная горничная! Но она не откажется мне помочь, она же по сию пору влюблена в меня, как кошка.

Итак, завтра ночью я возьму в руки корону английских королей. Свою корону. Нет, я не буду продавать или показывать хоть одной живой душе это сокровище. Я уеду в Америку, но буду хранить её, ибо имею на это право. А Рэчел? Что ж, она может сколько угодно тешить себя мыслью, что я заберу её с собой, женюсь на ней. Дворецкий Брантон, возможно, и женился бы. Но не тот, в ком течёт кровь Стюартов, у кого в руках окажется самая почитаемая реликвия Англии.

Ей придётся остаться в этом подвале. Вернее, в яме под подвалом, где сейчас лежит корона. Жертва, достойная реликвии.

Завтра ночью.

* * *

Сперва он бросил меня, потом явился просить помощи. «Рэчел, дорогая, мы уедем вместе, мы будем богаты…» Какое богатство? Куски перекрученного железа, мутные осколки стекла — вот что было в этом заскорузлом мешке. Ну и ещё несколько монет, которые аж позеленели от старости.

Он хотел убить меня, я чувствовала это. Убить и оставить гнить в той яме, которую мы нашли, убрав дрова и сдвинув в сторону тяжёлую мраморную плиту, прикрывавшую яму. Мы подсунули под плиту несколько поленьев, которые расплющились, но выдержали её вес.

Он наверняка убил бы меня и оставил там, но совершил ошибку — подал мне мешок прежде, чем вылез сам. Должно быть, он считал, что я всё ещё люблю его. Что я не сделаю ему ничего дурного. А ведь он — он бросил меня, соблазнив, и я едва не умерла от нервной горячки.

Что ж, он ошибся — и понял это, когда я ударом ноги вышибла поленья из щели и плита встала на своё место.

Боже, я всё ещё слышу, как он отчаянно кричит там, внизу, и колотит в плиту кулаками, задыхаясь.

Проклятый мешок я выброшу в пруд.

— Что мы отдадим за это?
— Всё, что у нас есть.
— Ради чего отдадим мы это?
— Во имя долга.

Название: Серебряный
Цикл: Альтернативная версия
Автор: sillvercat для fandom British Detectives 2023
Бета: Xenya-m
Канон: А. Конан Дойл «Серебряный»
Размер: драббл, 604 слова
Пейринг/Персонажи: Шерлок Холмс, Джон Стрэкер, миссис Стрэкер, Серебряный, служанка, конюх
Категория: джен, гет
Жанр: драма, AU
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Жена погибшего скакового тренера Джона Стрэкера рассказывает, как он был убит.
Предупреждение: POV, стилизация, канонная смерть персонажа
Ссылка: тут

Этот джентльмен, лондонский сыщик Шерлок Холмс, как он смотрел на меня! Я поняла, что он чувствует ко мне: жалость с лёгкой толикой презрения, как ко всякой состарившейся жене, супруг которой предпочёл ей молодую красивую любовницу.

Кого он видел перед собою? Некрасивую, немолодую, сухопарую женщину, довольно-таки бесцветную, с поседевшими волосами, с распухшими покрасневшими глазами.

Конечно, я плакала. Я проплакала всё утро. Должна же я была оплакать своего мужа, скакового тренера Джона Стрэкера, так предательски убитого этой ночью возле конюшен нашего работодателя полковника Росса.

«В горе и в радости, в болезни и в здравии» — брачные клятвы о верности друг другу. Он ведь тоже произносил их перед лицом Господа тридцать лет назад, но верна им осталась только я.

Он лежал там, на дне оврага, скорчившись, с размозжённой головой, с окровавленным хирургическим ножом в руке. Его плащ висел рядом на кусте дрока.

Я по сию пору вижу перед собой эту картину, словно всё ещё стою там и ветер треплет мои седые волосы.

Да, я стара и седа, я отдала человеку, скорчившемуся на дне оврага, лучшие годы моей жизни. Как же мне было не плакать?

Полицейские собрали всё, что нашли при нём. Счета, спички, хирургический нож, которым он намеревался проколоть сухожилие лучшему жеребцу конюшен полковника Росса — Серебряному. Все ставили на Серебряного, а Джон — на его соперника. Он получил бы огромные деньги, целое состояние, которое потратил бы на свою любовницу.

Я следила за ним, я знала о нём всё. А он ничего и не подозревал. Слепец!

Этот лондонский сыщик тоже узнает о нём всё.

Он уже спросил меня, держа в руке найденный в кармане моего мужа счёт от дорогой портнихи: «По-моему, мы с вами не так давно встречались, миссис Стрэкер, — помните, в Плимуте, на банкете?.. На вас было стального цвета шелковое платье, отделанное страусовыми перьями…» Так он пытался разузнать, не для меня ли был выписан этот счёт.

Что я могла ответить ему? Только: «Нет, сэр, вы ошибаетесь».

Страусовые перья, помилуй Бог!

Я рассказала полиции, что произошло тем вечером и ночью. Как служанка отнесла конюху ужин — баранину с чесноком. Как она увидела подозрительного джентльмена, бродившего вокруг конюшни. Как мой муж, беспокоясь об участи чемпиона, встал с постели, взял с комода хирургический нож и отправился в ночь.

Вот только я не сказала, что последовала за ним.

Да, я видела, как он провёл Серебряного мимо крепко спавшего конюха, которому сам же подсыпал опиум в тарелку с ужином. Как он вывел коня далеко в поля. Как вытащил нож, чтобы проколоть жеребцу сухожилие.

Я думаю, этот мистер Холмс очень скоро сообразит, что именно Серебряный, взвившись от страха на дыбы, проломил копытом череп моему мужу Джону Стрэкеру и тот, падая в конвульсиях, поранил себя ножом, который сжимал в руке.

Он даже, пожалуй, ближе к скачкам найдёт самого Серебряного. Конь наверняка прибежал к кому-нибудь из наших соседей, и тот просто скрыл его, намереваясь оставить себе.

Он всё выяснит, этот мистер Шерлок Холмс.

Но я надеюсь, он никогда не узнает, что это я ударила своего мужа по голове окованной железом дубинкой, которую нашла в конюшне. Что я кралась за ним следом, обутая в его же башмаки. У Джона было несколько одинаковых пар обуви. Он всегда любил хорошую обувь, скачки и женщин.

Оставив его труп в овраге, я вернулась домой и легла спать. Мне нужно было встать на рассвете и поднять тревогу. Мне нужно было отдохнуть. Так что я просто легла и заснула.

И только потом я стала оплакивать его.

Ведь он был моим мужем почти тридцать лет, и я была верна ему.

В болезни и в здравии.

В горе и в радости.

В жизни и в смерти.

После его похорон я приму спрятанный мною опиум, чтобы заснуть вечным сном.

Меня, конечно, похоронят рядом с ним. Скорей бы.