Мама – литератор от Бога. Заслуженная учительница РСФСР – русский, литература.
Про маму можно рассказывать легенды. Расскажу две из них.
Про маму и зверей.
Мама воспитывала нас одна. Отец погиб, когда я была в шестом классе, сестра – в первом. Поэтому у мамы всегда было столько нагрузки, сколько она могла унести. Полные сумки тетрадей для проверки и ставка завуча. Она уходила из дому в семь утра и возвращалась в семь вечера.
Но, несмотря на свою занятость, мама постоянно тащила в дом каких-то зверей. Мы жили как на перегруженном ковчеге Джеральда Даррелла.
Но она не ловила животных в лесу, как Даррелл. Она подбирала их, замерзающих, на улице и отбирала, замученных, у мальчишек. Таким образом, помимо обычных канареек, попугайчиков, хомячков, белой крысы, собак и кошек, в нашем доме (спасибо, что поочерёдно, а не одновременно!) жили...
- Сова. У неё было сломано крыло, она сидела на шкафу, страшно шипела и щёлкала клювом. Мы с сестрёнкой её до жути боялись. Сову надо было кормить мелконарезанным сырым мясом...
- Бурундуки. Пара штук. Сбежали и сожрали мамины парадно-выходные югославские туфли на шпильках.
- Карась. Он ожил, когда мама попыталась его почистить, и зимовал у нас в ванне. Мыться мы ходили к бабушке, чтобы не травмировать животное...
- Голубь. Голубь тоже был инвалидом 2 группы, у него не хватало не то ноги, не то руки, пардон, крыла.
- Куры. Это уже было в период «катастройки», когда горожане увлеклись подсобным хозяйством, и наша птицефабрика продавала цыплят для разведения. Птички несут яички, в общем. Наши птички яички не несли. Они жрали, как кони, были тупы, как... как куры, гадили, как слоны и клевались как орлы. Они жили под столом в кухне. Они воняли. Больше ни слова о них. Ах, да! точнее, ах, нет. Мама не смогла их зарубить хотя бы на суп (чего и следовало ожидать) и отдала подруге в деревню. Финита ля.
Полоза амурского маме в своё время отобрать у пацанов не удалось, а то наш зоопарк пополнился бы ещё и таким экземпляром...
Теперь про маму и цыган.
Мама – вся в изречении, которое она с малолетства вбивала в наши с сестрой головы: «Как ты к людям, так и люди к тебе». Позднее я его перефразировала в отношении себя: «Грешно обижать обиженных Богом».
Вы будете-таки смеяться, но за всю мою сознательную жизнь ещё не было случая, чтобы это изречение не сработало. В каких бы ситуациях, заведомо патовых (и матовых) я ни бывала…
Но я про маму.
Придя однажды к ней, я споткнулась в маленькой прихожей об какие-то подозрительные баулы. Вопрос умер у меня на губах – в кухне сидели цыганки. В комнатах крутились цыганята.
Мама жарила им яичницу.
– Хлеба купи, кончился! – заметив меня, крикнула мама.
Я купила хлеба, наевшиеся цыганки получили денег, какую-то одежду, цыганята – наши игрушки, в том числе «гэдээровскую» куклу моей сестры, по которой она потом особенно убивалась. Они просили болонку Тошу, но Тошу мама не дала.
Ещё они нам погадали.
И кое-что сбылось.