Если в строке браузера набрать хуячечная.рф, то она автоматически перенаправляется на официальный сайт министерства культуры РФ mkrf.ru/

* * *
Министерство культуры.
Утро.
Министр входит в приемную и видит, что у секретарши истерика и сотрудники отпаивают ее валерьянкой.
Министр:
- Изольда Павловна, что случилось?
Секретарша, всхлипывая и заикаясь:
- Я тридцать лет работаю в министерстве, и тридцать лет ждала этого звонка! Сегодня прихожу на работу, а телефон уже звонит, поднимаю трубку и слышу "Алло, это прачечная?"... а я... а я растерялась!!!

* * *
Знакомая ехала на поезде "Хельсинки - Москва" и попала в железнодорожную пробку, которая образовалась в связи с аварией в Новгородской области. Поезд пустили через Псковскую область. Ехали сутки. В соседнем купе девочка лет 20, богато одетая и увешанная дорогими украшениями, которая, видимо, за пределами Москвы бывала только на самолете, впала в панику. Она тяжело дышала, с ужасом смотрела в окно и постоянно звонила маме:
- Да какое такси! Куда такси?! Я не знаю, где мы, мама! Тут какие-то заборы! Коровники! Мама, мы в аду! Мы в аду, мама!

У меня роман со своей секретаршей. Встречаемся уже 2 года. Я ласково называю её Ярлычок, потому что она вечно лежит на моём рабочем столе.

Длинная история...
Юркино бессмертие

Один мой знакомый вспоминает, как узнал о распаде СССР. « - Дело было в амбаре. Я – пацан деревенский. Зима, холодрыга. Рассыпаем мы с дядечкой Вовой овёс по мешкам. Я держу, а он лопатой машет. И заходит тут сосед Николай Васильич. Сообщает: - Передали, что Горбача сняли. Кажись, война будет. Я замер, пытаясь осознать сказанное. А дядечка Вова и говорит: - Да, и ... с ними. Давай, Юрка, хватай мешок крепче, не спи, а то примёрзнем».

Захар Прилепин пишет, что едва ли не главная черта русского человека – его пренебрежение к собственным жизни и судьбе. От того столько у нас как бессмысленных жертв, так и героических подвигов.

Но писатель не объясняет, откуда взялся этот фатализм, чем питается.

Мне вот кажется, это потому, что наш человек считает себя бессмертным. Не в религиозном смысле - в космическом. Он, как подросток, убеждён, что будет жить вечно.

Помню, как в 2000-ом году в Чечне на участке российско-грузинской границы я познакомился с бойцами-воронежцами из Назрановского погранотряда. Хотя «боевые» платили нерегулярно, на войну они приехали, выдержав конкурс – на место претендовали четверо.

– А что же дома? – спросил я одного.

– Скучно. – Отвечает.

- Но здесь убить могут.

- Меня? Никогда.

Никогда русского мужчину не загонишь к врачу. Он будет терпеть до последнего. Но не из страха перед белым халатом. Просто настоящий мужик не болеет. Какая ещё простата, что за фигня? Само рассосётся, не смертельно.

Никогда русскую женщину не загонишь в милицию, если избил муж. Она будет терпеть до последнего. Пустяки, не до смерти же, всегда заживает и сейчас заживёт.

Пьют? Пьют. Но это – не инстинкт саморазрушения, не свойство национального характера. А вера в не убиваемую печень.

Почему наши всегда побеждают на параолимпийских играх? Потому что считают себя здоровыми. Увечье, болезнь – для смертных. Сейчас руки нет, но скоро обязательно отрастёт новая.

Коллеги рассказали историю из провинциальной жизни на северо-западе России. В больнице пациенту ампутировали ногу. Его пришла навестить жена. Лето, жара. И тут доктора ей говорят, что печка для утилизации биоотходов сломалась, так что она может забрать мужнину ногу, если хочет, а иначе её отвезут на помойку. Что делать? В общем, ногу она увозит с собой в пакете, а затем прикапывает рядом с могилой родителей.

Впоследствии мужа выписали, он освоил костыли. А потом пришло Родительское воскресенье. И вот вообразите картину. Все отправляются на кладбище, и эта пара – тоже. Приходят: «Здравствуйте, папа и мама. И тебе, нога, здравствуй».

Смерти нет – как и было сказано.

Уровень добровольного страхования жизни у нас – ниже нижнего. «Почему вы не страхуете себя?». На этот вопрос социологов более трети отвечают, что «не считают это необходимым». Так могут говорить лишь те, кто коротко знаком с алхимиком Макропулосом.

Лето 1999-го, Югославия. Миротворческие силы ООН уже вошли в Косово. Но тут наши десантники совершают знаменитый марш-бросок, взяв под контроль аэродром «Слатина». Мы приехали туда несколько дней спустя. Из соседних деревень постреливали, дым от горящих домов говорил о том, что косовары уничтожают оседлых в тех местах цыган.

Десантура встретила нас голыми торсами, словно на конкурсе бодибилдеров или татуировок. Между тем совсем недавно мы видели западных миротворцев – экипированных, как киборги, потеющих под балканским солнцем – в касках, бронежилетах и защитных очках.

Нам объяснили это так. Натовские бойцы получают до пяти тысяч долларов в месяц, их здоровье и жизнь застрахованы на крупные суммы, но выплаты прямо зависят от того, была ли в момент ранения или смерти бойца нарушена его экипировка. Наши же бойцы имеют по тысяче долларов и о страховке лишь догадываются.

Но я думаю, что не в деньгах дело – будь у наших парней зарплата и страховка такими же, как и у их англосаксонских коллег, они всё равно бы расхаживали по аэродрому, поигрывая трицепсами, украшенными тигриной мордой.

В молодости я часто бывал в гостях в одном семействе, состоящем из особ трёх поколений: бабушки, матери, внучки. У них был попугай породы жако по имени Жако, который виртуозно копировал человеческую речь. Потом наши пути разошлись, я заглянул к ним снова спустя годы. Я знал, что старшая – умерла, младшая – выросла, вышла замуж и живёт отдельно. Так что чаёвничали мы со средней.

И вдруг из соседней комнаты раздался голос бабушки, донеслись её слова, обращённые к внучке.

- Лидочка, иди делать уроки.

Я тотчас узнал эту ироническую интонацию, чуть растянутое «о». Секунду-другую я испытывал ужас. Ведь рядом со мной мёртвый человек говорил с человеком отсутствующим. Затем я вспомнил, конечно, о Жако. Но этих мгновений оказалось достаточно, чтобы мой мир стал другим – именно тогда меня осенила догадка, что в наших пределах люди не кончаются. Никогда.

Я уверен, что когда Земля столкнётся с огромным метеоритом, она сгинет в Космосе, и только Россия продолжит двигаться по той же орбите.

В это время Юрка с дядечкой Вовой всё также будут ссыпать овёс в мешки. Потом придёт Николай Васильич и скажет: «Передали, что земной шарик – того, вдребезги. Кажись, катастрофа будет».

А дядечка Вова посмотрит вслед охваченной пламенем, улетающей в бездну Земле, сплюнет и ответит:

- Да, и ... с ними. Давай, Юрка, хватай мешок крепче, не спи, а то примёрзнем.

Игорь Найденов