Название: Рабыня
Автор: fandom Americas 2016
Бета: fandom Americas 2016
Размер: мини, 1307 слов
Пейринг/Персонажи: Доротея, её прабабка Лулу, Сэмюэль, Дэвид, белые хозяева
Категория: гет
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Доротея была покорной рабыней Иисусовой и рабыней хозяев
Примечания: время действия — середина XIX века, незадолго до Гражданской войны Севера и Юга
Слушать спиричуэл «Lord don't move the mountain» в исполнении Mahalia Jackson здесь .
Предупреждение: смерть некоторых персонажей
Ссылка на ФБ-16: тут.

>



Lord don't move the mountain,
But give me strength to climb it
Please don't move that stumbling block,
But lead me Lord around it
Lord don't move the mountain,
But give me strength to climb it
Please don't move that stumbling block,
But lead me Lord around it
The way may not be easy,
You didn't say that it would be
For when our tribulations get too light,
We tend to stray from Thee.
Halleluja

Умирая, прабабка Лулу больно стиснула своими костлявыми, корявыми и тёмными пальцами руку своей шестнадцатилетней правнучки Доротеи и ликующе прохрипела прямо в её испуганное, залитое слезами лицо — на том наречии, которого никто, кроме Доротеи, здесь не понимал:

— Теперь я свободна!

Прабабка Лулу была ведьмой, по мнению остальных рабов, и в их хижинах, лепившихся, как червивые грибы, к белостенной усадьбе «Розовый куст», и в самой усадьбе так считали все. Сторонились Лулу и опускали глаза перед нею, перед этой сморщенной, как запечённый в костре батат, скрюченной, словно корешок астрагала, старухой. Никто не знал, сколько ей лет, да она и сама, наверное, не знала. Она никогда ни слова не произнесла по-английски. Только презрительно выпячивала сухие губы, когда хозяева, надсмотрщики или кто-то из негров обращался к ней на этом языке. Она говорила только на каком-то африканском наречии, смутно понимаемом Доротеей, и вовсе не принимала святого Крещения, не получив поэтому и добропорядочного христианского имени.

Она так и умерла некрещёной, закосневшей в языческом грехе ведовства. Умирала Лулу долго и трудно, задыхаясь в муках агонии почти сутки, словно чья-то тяжёлая рука безжалостно сжимала её хрупкое горло, лишь иногда позволяя с хрипом втянуть в себя воздух. Выходя по какой-нибудь надобности из хижины, Доротея слышала, как судачат между собой негры: мол, дьявол не подпускает к себе ведьму Лулу, пока старуха не передаст кому-нибудь свои опасные чары. И боязливо косились при этом на Доротею.

Та лишь устало усмехалась. Она верила в Спасителя нашего Иисуса, в то, что Он принял крестные муки за всех людей и, значит, и за неё, Доротею. И ей не нужен был запретный прабабкин дар, она свято верила только в то, что Иисус защитит её от всех бед.

Она была покорна воле Божией и воле господ. В Священном Писании говорилось, что рабы должны повиноваться Богу и хозяевам, только тогда они войдут в Царствие Небесное.

Прабабка Лулу вошла не в Иисусово Царство, а под сень своих языческих кущ, где родилась — бесконечно далеко отсюда, на той земле, о которой она рассказывала Доротее.

«Теперь я свободна…»

Прабабку Лулу похоронили в стороне от общего кладбища, и Доротея стала жить одна — до тех пор, пока к ней не посватался кузнец Сэмюэль.

Доротея была красива строгой красотой, похожей на красоту выточенной из эбенового дерева изящной фигурки: длинная шея, огромные глаза в тени густых ресниц и пухлые губы.

И ещё она любила петь и пела псалмы, восхваляя Спасителя-Иисуса глубоким грудным голосом, сильным и нежным, взлетавшим к самому престолу Господню.

На неё заглядывались многие негры, но она выбрала Сэмюэля, потому что кузнец был не только могуч, но и добр: в его кузне вечно жили какие-то приблудные псы, которых остальные рабы гнали прочь, чтобы не делиться с ними скудной едой. А однажды Доротея увидела, как он, ловко балансируя на ветке старого вяза, кладёт в гнездо лазоревки выпавших оттуда, отчаянно пищавших птенцов.

— Позвал бы мальчишек! — запрокинув голову, с беспокойством крикнула ему снизу Доротея.

— Ещё сорвутся, — застенчиво улыбаясь, ответил ей Сэмюэль, как будто сам не рисковал сорваться и расшибиться оземь.

Поэтому, когда кузнец, глядя на неё с той же застенчивой улыбкой, спросил, согласится ли она жить с ним, Доротея кивнула, почти не раздумывая. И засмеялась, когда он на радостях подхватил её как пушинку и вскинул к небу в своих огромных мозолистых руках.

Они не стали жить в грехе, а поженились, как положено в вере Иисусовой. Хозяин Джордж разрешил их брак, и Сэмюэль перенёс свои пожитки из кузни, где привык спать, в хижину к Доротее. А та ещё пуще расцвела в его больших руках и понесла чуть ли не с первой их ночи вместе. Она работала в усадьбе с задумчивой улыбкой на пухлых губах, словно всё время прислушиваясь к себе и часто опуская ладонь на живот, где росло дитя.

Её не волновало то, что это дитя родится в рабской доле. Иисус и Сэмюэль защищали её… и всё должно было быть хорошо. Господа были добры к ней и рады её счастью. Доротея ощущала это счастье, как тёплую, баюкающую её воду огромной реки. Но иногда, глядя по вечерам в сторону могилы прабабки Лулу, она будто слышала её скрипучий задыхающийся голос.

«Теперь я свободна!»

У Доротеи родился сын, смуглый большеголовый малыш, окрещённый Дэвидом. Он был спокойным, не крикливым, жадно сосал материнскую грудь, упираясь в неё маленькими кулачками. Доротея стала ещё счастливее. Доволен был и хозяин Джордж: его рабы принесли здоровое крепкое потомство. Он разводил на племя породистых собак и лошадей, и знал в этом толк.

Но счастье маленькой семьи Доротеи продлилось ещё лишь полтора года — до те пор, пока в хижины рабов, лепившиеся к усадьбе «Розовый куст», не пришла чёрная лихоманка, которую белые господа называли оспой.

Обтирая влажной тряпицей большое сильное тело своего мужа, метавшегося в огненном жару, который сжигал его изнутри, Доротея не плакала. Она истово молилась Спасителю-Иисусу, который должен был спасти её мужа. Ведь Сэмюэль ни в чём не провинился перед Господом, он всегда был богобоязненным и покорным. Но Спаситель не внял горестным мольбам Доротеи, не спас Сэмюэля, и тот навсегда покинул Доротею с сыном и вошёл в Царствие Небесное.

Когда его безжизненное тело опускали в могилу, Доротея решительно, под корень, срезала острым лезвием ножа свои пышные кудри, которые так любил перебирать Сэмюэль в минуты любви, и бросила их на его широкую грудь.

— Язычество! — укоризненно прошептал преподобный, читавший над Сэмюэлем молитву, но Доротее было всё равно.

Чёрная лихоманка пощадила Доротею и Дэвида, но из шатких хижин рабов перенеслась под белую крышу господского дома и там собрала новую дань. Она унесла жизнь супруги хозяина Джорджа и его пятилетней дочки, а потом и жизнь самого хозяина Джорджа. Кладбище вокруг усадьбы разрослось, а господский белый дом, собаки, лошади и рабы пошли с молотка.

Доротея с Дэвидом на руках вместе с другими рабами отправилась на аукцион, который должен был состояться в специально отведённом для этого месте. Оцепенело глядя в сторону оставшихся позади могил прабабки и Сэмюэля, Доротея судорожно прижимала к себе сына. Он был так мал! Его не могли отнять у неё! Нет-нет!

Но она, как и другие рабы, прекрасно знала, что ребёнок, продающийся вместе с матерью, ничего не стоит, а вот если продать его отдельно, за него ещё можно что-то выручить. Дэвид был здоровым и сильным малышом, он уже начал бодро ковылять на крепких ножках и перестал сосать материнскую грудь. Его вполне могли продать отдельно от Доротеи.

В ночь накануне аукциона Доротея не сомкнула глаз, скорчившись в углу сарая, где разместили рабов из усадьбы «Розовый куст», и укачивая безмятежно спавшего сына. Она уже не в силах была молиться — разве не молилась она до хрипоты, распростёршись крестом на полу возле койки умирающего Сэмюэля?

Что ей было делать теперь? Как поступить?

Рабы иногда осмеливались бежать на Север, переплыв через реку Огайо, служившую границей между северными и южными штатами. Но как Доротее было перебраться через неё с ребёнком на руках? И до Огайо было слишком, слишком далеко. По её следу торговцы непременно пустили бы собак, и она всё равно не сумела бы скрыться от них. И Дэвид — Дэвид мог при этом погибнуть!

Она лихорадочно прижалась губами ко лбу своего мальчика и тихо запела, положившись на волю Иисусову, как полагалась всегда, сколько себя помнила.

Lord don't move the mountain,
But give me strength to climb it
Please don't move that stumbling block,
But lead me Lord around it
When my folk would slay me,
And these things they will try to do
Lord, don't touch him but within his heart,
Make him give his Heart to you.
Lord don't move the mountain,
But give me strength to climb it
Please don't move that stumbling block,
But lead me Lord around it
Oooh, oooh, oooh...

* * *

Наутро Доротею продали отдельно от сына.



Название: Кудесник-волшебник и Мэри-Лу
Автор: sillvercat для fandom Americas 2016
Бета: Блэй
Размер: мини, 1700 слов
Пейринг/Персонажи: Мэри-Лу, Саймон Фишборн, Ушастый Джимми, шериф, пастор, другие мужчины и женщины Ловелла
Категория: гет
Жанр: драма
Рейтинг: R
Краткое содержание: Мэри-Лу жила на отшибе Ловелла и была просто черномазой блудницей...
Примечания: действие происходит в Оклахоме вскоре после Гражданской войны; личная жизнь героев — плод фантазии автора
Предупреждение: графичное описание жестокого наказания, бытовавшего в ту пору в США, — вымазывания в смоле и перьях
Ссылка на ФБ-16: тут.





Ловелл в штате Оклахома был замкнутым, богобоязненным и праведным городом, и Мэри-Лу жила далеко за его окраиной, у речной излучины, в шатком домишке, прежний хозяин которого куда-то сгинул.

У Мэри-Лу были тёмные блестящие кудряшки и кожа цвета коричного пряника. Пухлые губы и лукавые карие глаза. Упругие груди и точёные бёдра, сладкие, будто медовая коврижка. Так сказал ей Коннор Эймс, шериф Ловелла, пришедший к ней первым, когда она только-только поселилась в заброшенной лачуге у реки. И жадно смял её бёдра. Ладони его были большими и грубыми, он хрипел непристойности и сладкие словечки ей на ухо, тяжело проталкиваясь в неё. Мэри-Лу крепко обнимала его за шею и тёрлась об него всем телом. Она знала, что сейчас ей будет хорошо.

После шерифа к ней так же, украдкой, пришёл лавочник, мистер Петтигрю. А потом все мужчины Ловелла, у которых волосы росли не только на голове (хотя некоторые из них уже облысели), потянулись к лачуге Мэри-Лу, черномазой блудницы, как называли её между собой богобоязненные женщины Ловелла.

Они ненавидели Мэри-Лу, но делали вид, что её не существует на свете. Они были праведны. Они не вопили, как кошки, от страсти в объятиях своих мужей. Зачатие являлось делом богоугодным, но плотское наслаждение — греховным. Мужья отродясь не видели своих жён голыми. Те лишь благопристойно и стыдливо задирали перед ними подолы ночных сорочек и чуть раздвигали колени. А потом закрывали глаза и с отвращением, терпеливо ждали, когда же закончится мерзостное животное совокупление.

А Мэри-Лу любила любовь.

Она принадлежала всем и никому. Она не смела подходить к церкви по воскресеньям, боясь, что добропорядочные женщины Ловелла забросают её камнями. Хотя Христос- Спаситель сам сказал про такую же женщину, как Мэри-Лу, что простятся ей грехи её многие за то, что она возлюбила много.

Ту женщину тоже звали Марией. Марией Магдалиной. Мэри-Лу узнала о ней, когда бывшая хозяйка, мисс Дебора, читала по вечерам Святое Писание своим дочерям Памеле и Джоанне, а Мэри-Лу, их горничная, тихонько сидела в углу спальни и тоже слушала.

Это было далеко от Ловелла, в Джорджии, в усадьбе «Три дуба».

Усадьба сгорела во время войны, пришедшей на красную землю Джорджии вместе с солдатами-янки. Хозяйка мисс Дебора, Памела и Джоанна умерли от тифа и упокоились на семейном кладбище, не увидев, как горит их дом. Господь был милостив к ним.

А негры, их бывшие рабы, разбежались кто куда.

Солдаты-янки забрали Мэри-Лу с собой. Они были добры к ней, кормили её тем, что ели сами, дарили серебряные монетки, серёжки и бусы, которые она припрятывала, как сорока. А солдаты прятали её от своих офицеров. Им нравился весёлый ласковый нрав Мэри-Лу, её торчащие груди и медовые бёдра, её страстные ночные стоны. Многие из этих солдат были убиты, и Мэри-Лу горько оплакивала их.

Но война закончилась, схлынула, как вода после потопа. Мэри-Лу, крохотная щепочка в этом потопе, осталась одна в домишке у реки неподалеку от богобоязненного Ловелла, где её ненавидели женщины, где дети шарахались от неё как от прокажённой, где пастор порицал её в своих воскресных проповедях — в церкви, куда ей была заказано было входить. Ну, а мужчины… мужчины приходили к ней по ночам.

Сама она никогда не заявлялась в Ловелл. На те деньги, что мужчины Ловелла давали ей, она нанимала беспризорного негритёнка по кличке Ушастый Джимми, чтобы он приносил ей припасы из городской лавки. А ещё у неё была лодка, оставшаяся от прежнего хозяина домика. В ней она рыбачила на стремнине реки.

Но ей ужасно захотелось всё-таки отправиться в Ловелл, когда Ушастый Джимми, прибежав в очередной раз, взахлёб рассказал ей, что в город приехал настоящий кудесник-волшебник! Он будет показывать настоящие чудеса в большом общинном зале для собраний!

— Чудеса творит только Господь, — строго произнесла Мэри-Лу, сунув мальчишке десятицентовик.

— Вот и преподобный так говорит, — вздохнул тот, почесал босой пяткой правой ноги лодыжку левой и дал стрекача.

Ох, но Мэри-Лу ужасно, ужасно разбирало любопытство! И в вечер представления она надела мужские штаны и рубашку, которые остались в её котомке со времени войны, когда она пряталась в солдатских палатках от глаз офицеров-янки. Она собрала свои чёрные кудри под дырявую соломенную шляпу и позвала своего пса, кривоногого косматого Фокса, похожего на растрёпанную метлу. Толку от него было мало, но он ободрял Мэри-Лу одним своим присутствием. И наконец, подготовившись так, она поспешила в Ловелл — крадучись, в темноте, как приходили в её дом его мужчины.

Она намеревалась хоть одним глазком взглянуть на настоящие чудеса!

Но Мэри-Лу опоздала. И кудесника-волшебника, который показывал свои чудеса богобоязненной общине Ловелла, увидела только тогда, когда он, совершенно голый, обмазанный в смоле и вывалянный в перьях, судорожно цеплялся за дважды распиленное повдоль бревно. Мужчины Ловелла волокли его прочь из города, свистя и улюлюкая, как бешеные. Мэри-Лу содрогнулась. Она знала, что острая грань этого бревна может, как ножом, раскроить его плоть до самого нутра, если он его оседлает. Но кудесник-волшебник, видимо, тоже это знал и потому отчаянно балансировал на бревне. Но не молил о пощаде.

Притаившись в кустах и замерев от ужаса, как заяц перед охотниками, Мэри-Лу онемело смотрела на позорную казнь. Её вполне могла постигнуть такая же участь! Ведь перед ней были те же люди, что приходили в её дом, те же, что стонали и всхлипывали в её объятиях, шепча на ухо непристойные и сладкие словечки. Она не узнавала их! Они и на людей-то не походили — скорее, на визжащих от радости свиней, дорвавшихся до корыта с помоями. Как не походил на человека тот бедолага, кудесник-волшебник, что сейчас изо всех сил пытался не сорваться с бревна. Он выглядел как громадный грязный комок перьев, как огромная птица с изломанными крыльями.

«Да его же тащат к реке!» — вдруг сообразила Мэри-Лу. Сбросив оцепенение, она со всех ног припустила обратно к берегу, благословляя свою мужскую одежду — штаны и грубую рубашку из домотканого полотна, — позволявшую ей бежать так быстро.

Она почти успела. Задыхаясь, прыгнула в воду и поплыла, когда горожане всё с тем же диким улюлюканьем и свистом, похожим на радостный визг стада свиней, швырнули свою жертву вниз с обрыва. Сперва кудесник-волшебник с коротким придушенным воплем камнем пошёл ко дну. Но потом всё-таки вынырнул, беспорядочно молотя по воде руками. Свет факелов дрожал и расплывался, отражаясь в реке. Мальчишки неистово плясали на обрыве и метко бросали в плывущего камни. Среди них был Ушастый Джимми, и Мэри-Лу свирепо подумала, что надерёт ему лопухастые уши, когда увидит в следующий раз.

Течение уносило кудесника-волшебника прочь от Ловелла. Мэри-Лу, торопясь и ловя ртом воздух, догнала его в несколько длинных гребков — плавала она как рыба — и ухватила за плечо. Его измученные запавшие глаза изумлённо и затравленно глянули на неё с испятнанного смолой лица. Она, не тратя слов, просто указала ему на свою лачугу, показавшуюся из-за излучины.

У Мэри-Лу сводило живот от напряжения: кудесник-волшебник был высоким и костлявым, но она всё-таки вытащила его на отмель у берега и поволокла за собой, пыхтя и задыхаясь. В конце концов он немного оклемался и начал послушно переставлять ноги, хоть и наваливался иногда на Мэри-Лу всей тяжестью.

Она затащила его в лачугу, лихорадочно размышляя, что же теперь ей делать, где спрятать его. Она почему-то была твёрдо уверена, что никто из горожан сегодня к ней не придёт — слишком уж они были взбудоражены и наверняка отправятся пить виски или молиться. Ну, а что же будет завтра?

Опустив спасённого человека на скомканный половичок, Мэри-Лу торопливо обтёрла себя ладонями и сухим тряпьём прямо поверх мокрой одежды и зажгла керосиновую лампу, чтобы рассмотреть кудесника-волшебника как следует. Он приоткрыл свои запавшие глаза, оказавшиеся отчаянно синими.

Мэри-Лу без стеснения ощупала его худые бёдра, чтобы проверить, не рассадил ли он себе нутро, и вздохнула с облегчением – бревно лишь сильно расцарапало его. Река смыла с него перья и кровь, но смола осталась на коже — чёрными широкими полосами и кляксами. Её надо было оттереть.

Кудесник-волшебник думал о том же.

— Ототри её с меня, парень, — простонал он, едва шевеля губами. — Давай, не щади моей шкуры. Я не могу в таком виде показаться на людях. А я ведь артист!

Он хрипло закашлялся — видно, всё-таки наглотался речной воды. Грудь его ходила ходуном.

— Как тебя зовут? — спросил он, немного отдышавшись.

— Лу, — без запинки ответила Мэри-Лу, решив, что не время ему объяснять, кто она и что. Взяла чистую тряпицу и начала осторожно, но настойчиво оттирать ему лицо. Его свалявшиеся, как войлок, волосы, скорее всего, придётся остричь, решила она. По счастью, у неё были хорошие стальные ножницы.

— А я — Саймон Фишборн, — прохрипел он и облизнул запёкшиеся губы. — Я фокусник. Циркач. Я думал… то есть я не думал… о Боже, я не думал, что они так рассвирепеют, поймав меня врасплох на простом фокусе, который я случайно испортил!

— Они ждали чуда, — рассудительно заметила Мэри-Лу, не прекращая своего занятия.

— Я же не Господь Бог, — пробормотал Саймон, морщась от боли.

«За это ты и поплатился», — подумала Мэри-Лу.

Его тело, тщательно отчищаемое ею от смолы, было тощим, но сильным и жилистым. Крепким.

— В этом вашем захолустье люди понятия не имеют о цирке, — с жаром продолжал Саймон, лихорадочно блестя своими синими глазами. — Что за дикари! Я выступал даже перед краснокожими в их палатках, в прериях! Мне, наверное, пора возвращаться обратно на Запад.

Пальцы Мэри-Лу с зажатой в них тряпицей дрогнули, и она выпалила, не раздумывая:

— Возьми меня с собой!

— Конечно, — так же без раздумий отозвался кудесник-волшебник, сонно глядя на неё. Веки его опускались. Он немного успокоился и отогрелся, перестав дрожать, когда она набросила на него своё лоскутное одеяло и заботливо укутала. — Ты же спас мне жизнь, Лу, ты добрый парень.

Когда его дыхание стало ровным, Мэри-Лу сняла и досуха выкрутила за порогом свою рубаху и штаны, устало улыбаясь. Натянула бумазейную сорочку и голубое холстинковое платье. Распустила по плечам влажные кудри.

Утром кудесника-волшебника ждал фокус… которого тот не ждал.

Мэри-Лу даже засмеялась тихонько, представляя себе, как же он удивится! И как удивятся мужчины Ловелла, найдя её хижину опустевшей. Им предстояло отныне обходиться без медовых бёдер Мэри-Лу, без её шоколадных грудей и страстных ночных стонов. Предстояло спать только со своими праведными жёнами, холодными, как рыбины, чёрствыми, как прогорклая ячменная лепёшка.

Мэри-Лу пожала плечами и потянулась всем телом, рассеянно и задумчиво глядя в чёрную бездну усыпанного звёздами неба.

Господь смотрел на неё звёздными глазами.

В кустах у реки пронзительно стрекотали цикады, на траве, высунув язык, растянулся уставший Фокс. Он бежал следом по берегу.

— Поплывёшь с нами, — решительно сказала ему Мэри-Лу.

В этих же кустах, полных цикад, у неё была спрятана старенькая лодка, с которой она рыбачила, выгребая на стремнину. Лодка эта, конечно же, вместит мужчину, женщину и собаку.

* * *

Праправнук Саймона Фишборна и Мэри-Лу — Лоуренс Фишборн — через много-много лет станет всемирно известным киноактёром, снявшись в роли Морфеуса в трилогии братьев Вачовски «Матрица».

Бонус: одна из первых ролей 14-летнего Ларри Фишборна в кино была в знаменитом фильме Ф. Копполы «Апокалипсис сегодня» (Apocalypse Now)^


Название: Марина
Автор: sillvercat для fandom Americas 2016
Бета: Блэй
Размер: драббл, 225 слов
Пейринг/Персонажи: Эрнан Кортес/Марина
Категория: гет
Жанр: драма
Рейтинг: G
Краткое содержание: о женщине, породившей мексиканскую нацию
Примечание: подробнее о Малинче-Малинцин-Марине: здесь .
Иллюстрация: Jortagul
Ссылка на ФБ-16: тут.





Вот она стоит возле своего бородатого бога, эта смуглая женщина в длинном, до пят, белом платье, опустив глаза. Тени от ресниц лежат на её щеках, черноволосая голова покорно склонена долу, ноги босы.

Рабыня!

Её в числе двадцати других женщин майя подарили бородатым богам «для помола зерна», как скромно указали благочестивые хронисты конкистадоров, но в результате этого помола родился первый ребёнок смешанной крови, признанный его отцом и ставший родоначальником мексиканской нации — дон Мартин Кортес.

Малинче!

Она стала тенью своего бородатого бога, тенью неслышной, но не безгласной. Покорной, но не покорённой. Её собственная мать продала её торговцу рабами. Бородатый бог, которого она любила больше жизни, дважды дарил её другим знатным конкистадорам, и от одного из них она родила дочь, которую назвала своим именем, данным ей при крещении.

Марина!

Бородатый бог велел окрестить её, прежде чем взять в свою постель, её, дикарку, язычницу, смуглую, медовокожую, с волосами цвета ночи и кроткими глазами лани. Всесильный, он внимал на ложе её рассказам. Её советам. Её мольбам.

Рабыня и госпожа, она предала и спасла свой народ.

И её народ дал её бородатому богу то же имя, что и ей.

Малинцин.

* * *

«Женщина, которую индейцы стали называть «Малинцин», выучила испанский в достаточной степени, чтобы переводить с языка науатль непосредственно Эрнану Кортесу. Индейцы многозначительно также стали называть Кортеса «Малинцин», возможно, указывая на то, как сильно они стали связаны друг с другом».

@темы: фики, ФБ-16, американские тексты, индейцы

Предыстория: у меня есть подруга  alamaro, автор чудных, дивных котиков и енотиков на челлендже моей американской команды, козы Людмилы и козла Анатолия, а также других прелестей на челлендже моей русской команды, выпустила куриный календарь на 2017 год!
Увеличение по клику.



+ 5




ч









Календарь настольный - домик, размер 21 х 11 см, цена вопроса 300 р., при покупке 4-х и более штук - 250 р. Москвичи могут забрать календарь самовывозом, встретившись с автором во взаимно удобных местах, иногородним покупателям высылаю почтой.

При желании купить пишите  alamaro в личку!

@темы: друзья

Название: Зубной Фей
Автор: sillvercat
Бета: Eastiea, Tintae
Размер: драббл, 626 слов
Пейринг/Персонажи: Жуков, Гюго, Джек Лондон, Есенин, Драйзер
Категория: джен
Жанр: сказка, юмор
Рейтинг: G
Краткое содержание: Драйзер дал Жукову новое назначение
Предупреждение: сленг, несколько бранных слов
От автора: возникло внезапно и кайфово)))
Ссылка на ФБ-16: тут.



читать дальше– Вы чего, издеваетесь? – свистящим полушёпотом осведомился Жуков и подбоченился.
Гюго и Джек, не сговариваясь, попятились к дверям. Когда Жуков вот так вот подбоченивался, ничего хорошего ждать не приходилось.
– Да вы еба… рехнулись, болезные! – продолжал разоряться Жуков, повысив голос на полтона.
– Распоряжение Верховного, – торопливо выпалил Джек, не скрывая злорадной улыбочки.

Жуков скрежетнул зубами. Против Драя не попрёшь.
– А вы на что, дармоеды? – он, однако, не привык сдаваться без боя. – Ты, например! – он повернулся к Гюго. – Ты же всегда сам ходил и пёрся от этого! Детишечки типа радуются, ути-пути!

Его даже передёрнуло.
– Да я бы сходил, – Гюго горячо прижал руки к груди и воззрился на Жукова умоляюще. – Не вопрос, бро! Но ведь Драй…
– Верховный сказал – твоя очередь, ибо тебе надо прокачать скилл, – пожал плечами Джек. Ехидная его ухмылочка и не собиралась вянуть.
– Гонишь, – проворчал Жуков. – Драй таких слов и не знает.
– Верховный знает всё! – обиделся Джек.
– Ну-у, вообще-то он сказал, что тебе пора вырабатывать навыки нормальной коммуникации с людьми. С детьми, – уточнил Гюго, виновато потупясь.
– Мать-перемать, – тоскливо буркнул Жуков. Деваться было решительно некуда. – Хер с вами, давайте адреса этих ваших… беззубых.

Его дежурство на посту Зубной Феи началось.

* * *

В процесс он вник быстро, хотя сроду не занимался такой ерундой. Под подушкой у каждого лишившегося зуба спиногрыза лежал этот самый зуб… ну и какой-нибудь подарочек от мамашки. Типа косоглазой китайской Барби или столь же убогого самосвала.

Жуков подошёл к делу с размахом, но по-военному чётко. Пацан – значит, квадрокоптер, робот-трансформер или радиоуправляемый танк. Девчонка – значит, интерактивная коала или овечка, набор «Забавные причёски», ну или одна из компашки «Винкс». Пусть помнят Жукова всю жизнь!

Это был маразм, конечно, но у Жукова теплело на душе, когда он аккуратно вытаскивал из-под подушки маленький зуб, обычно завёрнутый в носовой платок, и разглядывал спящие детские мордашки. Одинаково безмятежные, с сомкнутыми ресницами и вздёрнутыми носами.

Он не мог не представлять себе, как эти спиногрызы будут радостно визжать поутру… и от этого, чёрт возьми, ему тоже становилось радостно.

Последний из детей, белобрысый пацан, не спал. Лежал и тихо ревел в подушку. Жуков подождал-подождал, помялся под потолком и наконец слетел вниз. Всё равно он мог сделать так, что тот всё забыл бы.
– Чего ревёшь, зуб болит, что ли? – ворчливо спросил он.

Пацан всхлипнул, подскочил и сел на постели.
– Н-нет. Мама в командировку уехала, – с запинкой пробормотал он, глядя на Жукова круглыми зелёными глазами. – А ты… вы кто?
– Зубная Фея… то есть Фей я. Но только на сегодня, – уточнил Жуков, примащиваясь на краю прикроватной тумбочки. – Зуб гони.

Пацан, не отрывая от него зачарованного взгляда, пошарил под подушкой и протянул Жукову свой зуб в салфетке. И робко улыбнулся щербатой улыбкой.
– Так вы настоящий? – шёпотом осведомился он.

Жуков дёрнул загорелым плечом, обтянутым камуфляжной майкой.
– Ещё какой! Только я обычно не по этой части. Я по военным конфликтам и всякое такое.
– Вижу. У вас вон – лопасти вместо крыльев, – выдохнул пацан, показывая пальцем на вертолётный винт за спиной Жукова.
– Это я сам смастрячил. Крылья – вчерашний день, – гордо поведал Жуков. Ему отчего-то понравилось болтать с этим пацаном. – Так. Короче. Зуб ты отдал, теперь говори, чего хочешь взамен. «Лего»? Приставку игровую?
– А… щенка можно? Настоящего, живого? – нерешительно попросил пацан. – И чтобы папа за это не ругался.
– Тебя, случайно, не Малышом зовут? – помолчав, устало поинтересовался Жуков.

Щенка ему!
– Нет. Серёжей, – доверчиво ответил пацан.
– Щас, – вздохнул Жуков, мгновенно перемещаясь прочь из комнаты – за угол, к мусорному баку. Там свернулся калачиком тощий рыжий щенок. Он его сразу заметил, ещё когда подлетал.
– Извини, не далматинец, – кратко сообщил он, вручая Серёже попискивающего щенка, и пацан прижал его к груди так, словно это было невесть какое сокровище. – И вымой его, что ли. Он блохастый и воняет.
– Спа… сибо, – прошептал Серёжа. – Вы ещё прилетите?
– Просто, чтобы проверить, как вы тут, – поколебавшись, буркнул Жуков и сморщился от досады на себя. Улетел, но обещал вернуться! Милый, милый! Тьфу…

Зато Драй будет доволен.

Название: Королева пиратов
Автор: sillvercat
Бета: Eastiea, Олёлёка
Размер: драббл, 293 слова
Пейринг/Персонажи: fem!Максим Горький
Категория: джен
Жанр: повседневность, юмор
Рейтинг: G
Краткое содержание: трое пиратов обожают свою королеву
От автора: написано по следам июльского пребывания в Крыму))
Ссылка на ФБ-16: тут.




читать дальше
Маленький пластиковый столик на открытой веранде приморского кафе пошатывается не только под порывами налетающего с моря горячего ветра. Вокруг столика с восторженным гиканьем носятся трое пиратов – лет четырёх, шести и восьми от роду. Пираты в одних шортах и шлёпках, их вихры выгорели и просолились, сами они загорели до почти что негритянской черноты.

Пара отдыхающих застывает на месте со стаканчиками горячего чая и такой же горячей самсой в руках. Поставить на стол стаканчики просто страшно: того и гляди, столик накренится от пиратских набегов, и кипяток польётся всем на ноги.

Отдыхающие беспомощно оглядываются на девушку, которая выпекает самсу, ловко раскладывая на тесто начинку одной рукой, а второй – принимая деньги от очереди выстроившихся к прилавку туристов. Ясно, что помощи от неё не дождаться.

И тут появляется Королева.

Королева высока и стройна – хочется сказать: как мачта парусной яхты. Её золотые волосы высоко подняты и сколоты в тугой узел на затылке. Пляжное яркое парео на её точёных плечах выглядит настоящей мантией, когда она, окинув молниеносным соколиным взором всю сцену, вопрошает чётким негромким голосом:
– Мой старший сын, ты меня слушаешь?

Старший из пиратов застывает на месте и браво отвечает:
– Да, мама.

Королевский взор теперь обращён на второго пирата.
– Мой средний сын, ты меня слушаешь?

Замирает и шестилетка, уронив руку с прутом, долженствующим изображать шпагу.
– Да, мама.
– Мой младший сын, ты меня слушаешь?
– Да, мама! – лихо выкрикивает третий пират, вытянувшись в струнку.
– Вы нарушаете порядок и мешаете другим людям отдыхать, – строго произносит королева, и буйные белобрысые головушки пиратов поникают. – Сядьте за последний столик, вон туда. Я заказала пиццу. Сейчас её принесут.

Пираты проворно рассаживаются за угловым столом. Пара отдыхающих с самсой тоже робко проскальзывает на скамейку и наконец облегчённо пристраивает на столешнице свои стаканы с чаем.

Пираты смотрят на свою королеву обожающими глазами.

Они, конечно же, понимают, как им повезло.

Название: Солнечный удар
Автор: sillvercat
Бета: Eastiea, Олёлёка
Размер: драббл, 546 слов
Пейринг/Персонажи: Гюго/fem!Робеспьер
Категория: гет
Жанр: повседневность
Рейтинг: G
Краткое содержание: «Её плеча неожиданно касается чья-то ладонь – всего на секунду и снова отдёргивается. Люся даже не вздрагивает – просто поворачивает гудящую измученную голову. Все её силы сосредоточены на том, чтобы не упасть со скамьи...»
От автора: ещё один «крымский» драббл
Ссылка на ФБ-16: тут.




читать дальше
Над руинами Херсонеса дрожит знойное марево. Беспощадно крымское солнце печёт так же яростно, как много веков назад, когда здесь шумел древнегреческий город.

Люся думает об этом как-то отрешённо. Она со всей чёткостью понимает, что сама раскалилась докрасна. Что сейчас просто-напросто упадёт в обморок. Солнечный удар. Её любимый рассказ Бунина.

У Люси звенит в ушах – или это цикады?

Какой же глупостью с её стороны было не надеть платок или шляпку! Не прикрыть плечи от этого безжалостного зноя! Пожалела двести рублей на дурацкое плетёное сомбреро у мальчишки-торговца…

Люся с тоской смотрит на возвышающийся неподалёку Владимирский собор. Попросить там платок? Наверное, дадут. Но она не умеет просить… И потом, от этих скамеек амфитеатра и руин до собора ещё ползти и ползти.

И ведь она даже не в составе экскурсии, а совершенно одна. Со своим смартфоном и штативом для селфи. Изобретено интровертами для интровертов, таких, как Люся: другие люди с такой лёгкостью просят кого-то их сфотографировать! Но у Люси просто язык прилипал к нёбу, если надо было это делать. Вот она и купила штатив, чтобы постить фотографии в свой блог.

Это и есть вся её связь с внешним миром и другими людьми – блог. Глупо, глупо, глупо.

Сейчас её блоги и аккаунты, её френды и «пэчэ» ничем ей не помогут, будь она хоть трижды тысячницей.

Её плеча неожиданно касается чья-то ладонь – всего на секунду и снова отдёргивается. Люся даже не вздрагивает – просто поворачивает гудящую измученную голову. Все её силы сосредоточены на том, чтобы не упасть со скамьи.
– Ты такая красная, – растерянно говорит невысокий коренастый парень в ярких оранжевых шортах и пропотевшей голубой футболке. На вихрастую русоволосую голову нахлобучена красная бейсболка. Вот кто хорошо подготовился к поездке в Херсонес!
– То есть вы, – неловко поправляется парень. – Вы вся красная. Хотите попить?

В руках у него оказывается полупустая бутылка «Пилигрима».

Люся кивает. Она тоже брала с собой бутылку минералки, но вода давно закончилась, будто выкипела.

Люся уже не вспоминает о том, что пить из чужих бутылок негигиенично: всё равно что пользоваться чужой зубной щёткой. Благословенная вода мгновенно освежает её пересохший до скрипа рот.

На голове у неё вдруг оказывается красная бейсболка. Парень носил её козырьком назад, но на Люсю он заботливо надевает свою кепку так, чтобы козырёк затенял лицо. Люся не успевает запротестовать, а он уже стаскивает футболку, и влажная от пота ткань окутывает Люсины обгоревшие плечи.

«Вы с ума сошли!» – хочет выдавить Люся, но губы не слушаются. Совсем. Его глаза рядом – яркие карие глаза парня, совершенно ей незнакомого, его сосредоточенно сдвинутые тёмные брови.
– Так лучше? – тревожно спрашивает он, и Люся в очередной раз кивает.

Лучше. Гораздо лучше.
– Теперь ты должен на мне жениться, – бормочет она несусветную чушь. Ей точно напекло голову, иначе она не шутила бы так по-идиотски.

Но парень смеётся – на загорелом лице блестят очень белые зубы, – а потом серьёзно говорит:
– А как же. Само собой. Меня Игнатом зовут. А вас?
– Люся, – говорит она. – И не «вас», а тебя. То есть меня.

Люся никогда в жизни не бормотала такой невнятицы. У неё и вправду солнечный удар!
– По-онял, – улыбается парень, смешно морща нос. – Давай, держись за меня, я тебя в собор отнесу. Там тенёк и прохладно.
– Тебя выгонят, – пугается Люся, хватаясь за его крепкие голые плечи. – Там не положено… в шортах…
– Не выгонят, – заверяет Игнат, легко поднимая её на руки. – Я скажу, что у моей девушки солнечный удар.

И Люся больше не спорит.

@темы: фики, ФБ-16, соционические тексты

Вот эти три текста из моих «мелких» для команды Америк дали команде больше всего читательских голосов. Честно, я удивилась)

Название: Жентмуны
Автор: sillvercat
Бета: OxanaKara
Размер: драббл, 337 слов
Пейринг/Персонажи: Сара, генерал Пембертон, майор Эйртон, другие офицеры армии Конфедерации
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: G
Краткое содержание: «Никто из жентмунов не видит Сару, маленькую чернокожую служанку в ситцевом платье и косынке, туго стягивающей кудри, Сару, выносящую плевательницы и подающую на подносе лимонный чай и джулеп»...
Примечание: подробнее о шпионаже в стане южан в пользу северян можно прочитать здесь .
Предупреждение: все персонажи вымышлены
Ссылка на ФБ-16: тут.




Жентмуны в серых мундирах — офицеры штаба генерала Пембертона — громогласно спорят, раскладывая на составленных рядом столах из вирджинского дуба большие карты, то и дело заворачивающиеся на углах, — карты с карандашными пометками и стрелками, чёрными и красными.

Жентмуны много курят, и им то и дело приходится подносить табак для их трубок.

Жентмуны измучены недосыпанием, измождены, некоторые из них ранены. У майора Эйртона правая рука висит на чёрной шёлковой перевязи, лейтенант Степлтон и майор Дженкинс прихрамывают, опираясь на трости.

Саре очень жалко жентмунов.

Она неслышной тенью скользит вдоль стены в своём тёмном ситцевом платье, разнося высокие запотевшие стаканы с холодным чаем и мятным джулепом, тарелки с пекановым пирогом и свежий табак.

На каждом своём совещании жентмуны спорят всё яростнее, кричат всё громче, сверкая друг на друга запавшими злыми глазами. Однажды дело едва не доходит до поединка, но, по счастью, всё-таки не доходит: генерал Пембертон сам, лично, разнимает лейтенанта Лэрда и майора Эйртона, того, у которого рука на перевязи. Майор обвиняет лейтенанта в том, что тот, мол, шпионит на северян.

— Все знают, что у вашего кузена фабрика в Бостоне! — бессильно хрипит майор, которого генерал Пембертон крепко удерживает за локоть здоровой руки. — Если не вы, то кто? Откуда бы эти дьяволовы отродья-янки узнавали о наших планах едва ли не раньше, чем мы выходим из этой чёртовой комнаты?!

— Ну-ну, не преувеличивайте, Скотт, — мягко увещевает его генерал.

— Кто-то здесь на них шпионит! — в отчаянии повторяет майор, сжимая и разжимая кулаки.

Жентмуны настороженно и устало глядят друг на друга.

Никто из них не видит Сару, маленькую чернокожую служанку в ситцевом платье и косынке, туго стягивающей кудри, Сару, выносящую плевательницы и подающую на подносе лимонный чай и джулеп. Вернее, они смотрят на неё, конечно же, смотрят — как на пятнистого охотничьего пойнтера, свернувшегося в углу у обитого красным бархатом кресла.

Сара читает карты жентмунов так же легко, как документы и донесения. Она знает, как надо правильно говорить: не «жентмуны», а «джентльмены». Но она говорит: «Жентмуны». Говорит: «Да, сар» или «Да, маса», когда кто-то из них велит ей добавить в джулеп бурбона и льда.

И спокойно опускает ресницы.


Название: Выбор Зеральды
Автор: sillvercat
Бета: Блэй
Размер: драббл, 725 слов
Пейринг/Персонажи: Джесси Джеймс, его мать Зеральда
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: R
Краткое содержание: США, 1910 год. Мать погибшего бандита Джесси Джеймса рассказывает о своём сыне
Примечания: о Джесси Джеймсе можно прочитать здесь, о его матери — здесь.
Документальных источников, отражающих трагически есобытия, произошедшие в доме Зеральды в 1875 году, обнаружить не удалось, автор основывался на литературных текстах, в том числе на прекрасных работах команды WTF Gritty Westerns 2016
Предупреждение: графичное описание убийства; POV главной героини, находящейся в очень преклонном возрасте
От автора: спасибо Stochastic, чей текст для команды Вестернов на прошлой ЗФБ меня и вдохновил
Ссылка на ФБ-16: тут.">тут.




Они называют меня волчицей, матерью волков и бандитов, эти недоумки, эти глупцы, и всё из-за Джесси и Фрэнка. Меж тем я родила восьмерых детей: пятерых сыновей и трёх дочек. Все их имена записаны в семейных Библиях, разных Библиях, ведь я была замужем трижды и принесла равное число детей моим мужьям Роберту Джеймсу и Рувиму Сэмюэлю. Симмзу — Симмзу я никого не родила, он был мерзавцем, как говорил мой Джесси, я наконец ушла от него, и он умер. Туда ему и дорога.

Но я хочу рассказать о своих детях.

Одна из моих дочерей, Сьюзан Лавиния Джеймс, умерла во младенчестве. И Арчи я пережила, Арчи Пейтона Сэмюэля, своего самого младшенького. Господь свидетель, ему ведь было всего девять лет, когда ищейки Пинкертона убили его. Я могла бы тогда спасти его, а спасла Джесси.

Джесси, Джесси, о мой храбрый Джесси!

Это из-за него меня называют матерью волков, а его — самым опасным преступником в Америке. Но он мой сын, я носила его под сердцем, как и Арчи.

Они говорят, что я волчица, а не мать, потому что я вытащила из горящего дома Джесси, а малыша Арчи оставила внутри. Оставила его гореть заживо!

Но он был без сознания, ведь Господь милосерден!

Что проку в ребёнке? Он ещё никто, нераспустившаяся почка. А Джесси — он уже был героем. Великим Стрелком Дикого Запада.

Они говорят, эти глупцы, что мне не дороги остальные мои дети. Какая мерзкая ложь! Все они посланы мне Господом. Но Джесси, Джесси, он словно архистратиг Михаил с мечом огненным, которым он карал неугодных Богу.

Тогда, в семьдесят пятом, он приехал ко мне на Рождество. В дом, где я жила с Арчи, моим младшим сыном от Рувима Сэмюэля. Арчи тоже смотрел на Джесси, как на архангела Божьего! Он и сам бы согласился пожертвовать ради него жизнью!

Ищейки Ната Пинкертона, будь они все прокляты, выследили моего Джесси, и кто-то из них швырнул бутылку с горящей взрывчатой смесью в окно гостиной, где я сидела со своими сыновьями. Это не люди, в них нет ничего человеческого, для них не свято Рождество, не свят материнский кров!

Я оглохла от взрыва и лишилась чувств от боли, равной которой никогда не испытывала. Когда я очнулась, моя кровь пропитала мне ситцевое голубое платье и расплескалась липкой багровой лужей на полу, засыпанном штукатуркой и осколками стекла. Я попробовала поднять правую руку, но не смогла. Вместо руки у меня из плеча торчал кровавый обломок кости с ошмётками плоти.

Видит Бог, я испытывала такую боль, что куда легче было снова рухнуть на пол и ждать милосердной смерти. Но мои мальчики, мои сыновья! Мой Джесси, мой Арчи! Они лежали тут же на полу, без сознания, а дым заволакивал всё вокруг, и пламя трещало, пожирая стены моего дома. И волосы трещали у меня на голове от жара, когда я подползла к моим сыновьям, окровавленным и неподвижным.

Арчи, конечно, был куда легче Джесси, такой хрупкий и маленький. Помилуй Бог, ему ведь было всего-то девять лет! Они называют моего Джесси бандитом и убийцей, а сами, чтобы убить его, взрывают мирный дом вместе с детьми и женщинами! Это лицемерие, вот что я вам скажу! Лицемерие! Господь учил прощать наших врагов, а они невинных не пожалели!

Я могла спасти только одного из своих сыновей, и я выбрала Джесси. Всё равно Арчи оказался в раю, он ведь был безгрешен как агнец. И он бы простил меня. Он любил меня… и любил Джесси, своего сводного брата. Джесси всегда был его героем. Говорю вам, он не обвинил бы меня в том, что я бросила его гореть в доме, как обвиняют меня все эти люди. Господь в милосердии своём быстро забрал его к себе.

Я ползла к двери, задыхаясь от дыма и обливаясь кровью, оставляя позади себя багровый след, и одной рукой волокла за собою Джесси. Он ведь был таким большим и сильным, мой Джесси! Таким тяжёлым.

Но я спасла его, спасла тогда… и только через семь лет его убил этот нечестивый ублюдок, чьё имя я не хочу даже произносить, выстрелил ему в спину и убил.

А я всё живу и живу, хотя я так стара, и каждое утро смотрю на его могилу. На могилу моего сильного, моего храброго Джесси.

Я часто вижу его во сне. Его и Арчи. И старый дом, в котором мы все горели заживо, а я могла спасти только одного из своих сыновей.

Когда Господь наконец призовёт меня к себе, на Страшном Суде я скажу, что Пресвятой Деве Марии не пришлось выбирать между Спасителем-Иисусом и другими сыновьями. А мне пришлось.

Помилуй меня, Боже.


Название: Корсет
Автор: fandom Americas 2016
Бета: Блэй, OxanaKara, sevasta
Размер: драббл, 457 слов
Пейринг/Персонажи: врач Кен Сейлер, президент Джон Кеннеди, Жаклин Кеннеди
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: R
Краткое содержание: «Кен Сейлер, дежурный врач реанимационного отделения больницы Паркленд, никогда, даже в самом страшном кошмаре, не мог представить себе, что на его операционном столе, под его руками, будет агонизировать президент его страны»
Примечания: основные детали убийства президента Кеннеди — здесь
Предупреждение: графичное описание убийства
Ссылка на ФБ-16: тут.">тут.




Кен Сейлер, дежурный врач реанимационного отделения больницы Паркленд, никогда, даже в самом страшном кошмаре, не мог представить себе, что на его операционном столе, под его руками, будет агонизировать президент его страны.

Джон Фитцджеральд Кеннеди.

Его кровью, кажется, было забрызгано всё вокруг: никелированные поручни каталки, на которой парамедики привезли его в операционную, элегантное платье первой леди, ворвавшейся туда же вслед за мужем…

Охранники не решались оттащить её прочь. Её волосы были всклокочены, взгляд блуждал, а побелевшее от ужаса лицо, всегда такое прекрасное, – Господи Боже, ведь Кен, как и тысячи других мужчин, был влюблён в неё! – исказилось отчаянием.

Она вцепилась в рукав зелёного халата Кена, оставляя на нём кровавые отпечатки.

— Спасите его!

«Леди Жаклин, у вас всё платье залито кровью и мозгами вашего мужа, у него в голове дыра величиной с кулак, о чём вы просите?!» — мог бы сказать Кен, но вместо этого крикнул охране:

— Выведите её!

* * *

— Одна пуля, сразившая президента, прошла через мягкие ткани в задней части его плеча и вышла в области трахеи. Эта же пуля тяжело ранила сидевшего впереди в лимузине губернатора нашего штата Джона Коннелли, попав ему в грудь, задев руку и бедро. Коннелли сполз на пол. И тогда следующая пуля попала президенту в голову.

Кен Сейлер замолчал и откашлялся. В свои без малого семьдесят семь лет он стоял перед журналистами в вестибюле больницы Паркленд.

Юбилейная дата. Пятьдесят лет со дня смерти Джона Кеннеди.

— Так сколько же, по-вашему, было выстрелов, мистер Сейлер? — едва дослушав, выпалила высокая смуглая девушка, стоявшая прямо перед ним. На её бейджике значилось: Джун Андерсон, «Утренние новости Далласа».

— Вы верите в то, что Освальд в одиночку убил президента? — выкрикнул парень в чёрных роговых очках, топтавшийся рядом с нею. Рой Макклюэр, «Звезда Далласа».

Кен тяжело вздохнул. Молодые идиоты!

Они хотели, чтобы он ответил им: да, я считаю, что это Кастро нанял снайперов. Или Хрущёв. Или собственные спецслужбы.

За прошедшие пятьдесят лет он много чего прочёл об этом. Особенно когда появился Интернет.

Он не был агентом ФБР, копом, журналистом или политиком. Он был тогда просто молодым дежурным врачом, вчерашним интерном в реанимации больницы Паркленд, когда туда втащили залитого кровью президента его страны.

Три пули. Первая срикошетила от мостовой и попала в какого-то прохожего. Вторая пробила шею Кеннеди насквозь и тяжело ранила губернатора Коннелли. Но тот скатился на пол машины, и тогда третья пуля разорвала президенту мозг.

Тогда, 22 ноября 1963 года, на Кеннеди был надет ортопедический корсет для поддержки спины, потому что он с юности страдал от хронических болей в позвоночнике, а после был ранен, когда воевал во Вторую мировую. Если бы не этот корсет, Кеннеди мог бы сползти вниз, как Коннелли, или отпрянуть в сторону, как Жаклин, которую не задела ни одна пуля.

Но он остался на месте. Остался идеальной — лучше не придумать! — мишенью.

Кен Сейлер ещё раз тяжело вздохнул и сказал:

— Президента Кеннеди убил корсет.

@темы: пираты, фики, джен, ФБ-16, американские тексты

Название: Проект
Автор: sillvercat
Размер: драббл, 280 слов
Пейринг/Персонажи: Вивьен, док, Оцеола
Категория: джен
Жанр: драма, фантастика
Рейтинг: G
Краткое содержание: «Вы не можете ручаться, выдержит ли его психика такой удар, Вивьен...»
Предупреждение: использован фрагмент знаменитого романа Т. Майн Рида
От автора: я пошла навстречу тем читателям, которые третий год требуют от нашей команды Америк «оживить» Оцеолу... но это был очень маленький шаг))
Ссылка на ФБ=16: тут.




— Вы не можете ручаться, выдержит ли его психика такой удар, Вивьен. Такую нагрузку. Он решит, что сошёл с ума. Я бы точно решил так на его месте.

— А я с детства хотела его спасти. Именно его. Это несправедливо — то, что с ним сделали. Как его предали и убили.

— Он умер от туберкулёза, никто его не убивал. Тогда вообще жизнь была короткой, вы же помните. Я, конечно, не специалист по древней истории, но…

— Зато вы специалист по перемещениям во времени, док. Запускайте ваш тарантас, мы выдернем его оттуда и оставим взамен его копию. Он заслуживает долгой счастливой жизни. А там — да, он умер молодым. Кстати, вовсе не от туберкулёза, а от малярии. А ещё вернее — от разбитого сердца. Его война была проиграна, его народ — обречён.

— Вы считаете, что он может стать счастливым здесь, вдали от родной земли и своего племени? Спустя столько веков? Вы сумасшедшая. Вивьен.

— Да. Да. Я приложу для этого все усилия. Он адаптируется.

— Вивьен, вы в него влюблены, признайтесь.

— Послушайте, док. Проект «Зелёное солнце» — мой, и Корпорация его одобрила.

— А почему «Зелёное солнце»?

— Нечто совершенно неправдоподобное. Но я верю, что всё получится. Запускайте ваш тарантас, пора.

— Как скажете, Вивьен. Мне и самому любопытно, что из этого выйдет.

* * *

…«Его не казнили по приговору военно-полевого суда, ибо он не был мятежником и мог претендовать на право считаться военнопленным. Он умер от болезни, которая, как он сам знал, обрекала его на неизбежную гибель. Возможно, что плен ускорил ее наступление. Его гордый дух был сломлен долгим пребыванием в тюрьме, а вместе с ним погибла и та благородная оболочка, в которую он был заключен»…

За десятки световых лет от болот Флориды Оцеола, вождь семинолов, вздрогнул и открыл глаза.


Название: Красная-красная кровь
Автор: sillvercat
Размер: драббл, 450 слов
Пейринг/Персонажи: братья Далтоны
Категория: джен
Жанр: драма, фантастика, стёб
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Эммет Далтон рассказывает о гибели своих братьев
Примечание: о банде братьев Далтонов можно прочесть здесь.
Предупреждение: POV рассказчика, смерть персонажей, несколько бранных слов
Иллюстрация: [L]Joertagul[/L]
Ссылка на ФБ=16: тут.




Ну, я что хочу сказать: мы, Далтоны, наверно, всё-таки всегда были неудачниками. Пора это честно признать. Хотя из шкуры вон лезли, пытаясь доказать, что мы самые крутые… и всякое такое.

Нас у мамаши Аделины и папаши Боба было аж пятнадцать штук — даже на фронтире такое в редкость, а попробуй прокормить столько ртов! Но зато у такой оравы есть одно преимущество — нам не нужно брать в банду чужаков. Что? Нет, младшие не участвовали, только мы, старшие, все пятеро: Гратт, Боб, Билл, Фрэнк и я, Эммет.

Мы сперва по мелочи грабили — почтарей там, обозы с грузами. Но не сказать, что каждый куш большим был, и опять же его поровну делить приходилось, на все наши рыла. А нам и покутить хотелось как следует, и девок оприходовать таких, чтоб покрасивше, а не всяких там метисок-замурзаек.

Мамаша Аделина всё ворчала, что мы вот грабим-грабим, а жрать нечего. Да уж! Билл и Гратт ещё и картёжниками заделались — бывало, проигрывали всё в покер подчистую за одну только ночь.

Ну, как раз им двоим и ударила в головы эта блевотная идейка — грабануть сразу два банка в одном захолустье. Коффейвилл — вот как это поганое местечко называлось… и нас там ждали уже, как я теперь понимаю. Хоть мы и фальшивые бороды нацепили, чтобы нас не сразу узнали. Это небось Фрэнк протрепался в салуне — у него никогда язык за зубами толком не держался, как и хер в штанах, вечно он махал и тем, и другим.

Вот и поплатился — первым его изрешетили. А потом Гратта. И Боба. И Билла. Палили в нас, мудаки такие, со всех стволов, из всех окон, будто стаю бешеных собак расстреливали. И почему люди такие злые бывают, я не понимаю. Мы-то никого там убивать не собирались, нам только деньги нужны были. Мы бы их просто взяли и тихохонько ушли к мамаше Аделине. И прославились бы к тому же. Чем плохо?

А теперь мои старшие братья все мертвы, мертвее некуда, а чёртовы туристы разодрали даже их одежонку на сувениры. Представляете? Вот уроды, ничего святого нет! Хотя… можно считать, что мы, Далтоны, всё равно хоть так прославились, верно?

Ну, а мне повезло. В меня хоть с десяток пуль попало, но я выжил, самому не верится. Лежу в анабиозе, суда дожидаюсь. Разбудили вот, чтоб я с вами поговорил. С репортёрами то есть.

Мне ещё до вас кто-то рассказывал, между прочим, что триста лет назад на Старой Земле точно такая же заваруха случилась. Те парни тоже Далтонами были. И даже городок, где их убили, так же назывался — Коффейвилл.

Что? Нет, те Далтоны нам не родня. Но вам лучше мамашу Аделину поспрошать, она точно скажет. Да уж, занятно всё совпало. Только солнце на Старой Земле жёлтое, а вовсе не зелёное, как у нас тут. Я на одной древней картинке видел.

А кровь — кровь красная везде.


Название: Военнопленный
Автор: sillvercat
Бета: Блэй
Размер: драббл, 415 слов
Пейринг/Персонажи: Леонард Пелтиер, вождь Ташунка Витко (Крэйзи Хорс)
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Леонард Пелтиер, самый известный индеец-политзаключённый, вспоминает прошлое
Примечание: о деле Леонарда Пелтиера можно прочесть здесь ; о Крэйзи Хорсе — здесь .
Предупреждение: вольный и спорный пересказ известных событий
От автора: для меня Леонард — человек, которого я знала лично, хоть и по переписке, и в его конфликте с властями я, безусловно, на его стороне... вопрос даже не в его виновности или невиновности, просто тогда в Дакоте шла война, развязанная вовсе не индейцами, а кто с мечом к нам придёт, тот от меча и погибнет, о чём, собственно, я и написала
Ссылка на ФБ-16: тут.




К сороковому году пребывания в американской тюрьме мысль о том, что ему предстоит состариться и умереть в этих стенах, больше никогда не увидев над головой чистого свободного неба, не ограниченного колючей проволокой по периметру тюремного двора, уже не вызывала у Леонарда такой чёрной безысходной тоски, как в первые годы заключения. Тогда ему хотелось просто разбить себе голову о тюремную стену.

А сейчас…

Он ведь уже состарился. Почти ослеп. Отвык от вольной жизни. Забыл, что такое свежий ветер и нехлорированная вода. Провёл за решёткой больше лет, чем на свободе. Чего ему было бояться и чего ждать? Нечего.

Два пожизненных заключения — по одному за каждого убитого агента ФБР. И семь лет за побег — так, для проформы.

Ни на одном из судебных процессов по своему делу он не признал себя виновным.

Синемундирные солдаты генерала Кастера, как и сам Кастер, почти сто сорок лет назад пришли на землю оглала, чтобы убивать их. И сами погибли от их рук в сражении при Литтл-Биг-Хорн.

Агенты ФБР пришли на землю резервации оглала и открыли пальбу по тем, кого считали экстремистами. Террористами. По их домам, в которых были женщины и дети. И он, Леонард, тоже был там.

Три дома на ранчо Джампинг Булл.

Он защищал свою землю. И он стрелял. Вот и всё. Хейапи.

Два пожизненных и семь лет за побег. Тюремные ворота с лязгом захлопнулись за ним — теперь он понимал, что навсегда.

Сперва он надеялся на кассацию приговора. На условно-досрочное освобождение. «Международная амнистия» называла его «военнопленным»… и столько людей по всему миру, как оказалось, просили его освободить. Он не знал, почему они это делали, но был им благодарен. Хотя их просьбы не помогли.

Когда синие мундиры схватили Ташунку Витко — вождя воинов оглала, разгромивших кавалерию генерала Кастера в битве при Литтл-Биг-Хорн, — за него никто не заступался. Ташунка Витко, которого бледнолицые называли Крэйзи Хорсом, погиб в американской тюрьме от удара штыком в живот, потому что солдаты решили, что он пытается сбежать. Может, он и пытался. Чтобы видеть небо не через колючую проволоку.

Родичам вождя солдаты не отдали его тело. И никто так никогда и не узнал, где же он похоронен.

А Леонард пробыл в тюрьме бледнолицых гораздо, гораздо дольше, чем прожил на свете Ташунка Витко.

Он не искал смерти, не боялся её, но ждал.

Чтобы наконец выйти на свободу.

Военнопленный индейской войны.

* * *

Сражение у Литтл-Биг-Хорн, в котором погиб генерал Кастер, произошло 26 июня 1876 года.

Перестрелка на ранчо Джампинг Булл, в которой были убиты два агента ФБР, чья гибель приписывается Леонарду Пелтиеру, произошла 26 июня 1975 года.

Леонард Пелтиер находится в тюрьме до сих пор.

@темы: фики, джен, ФБ-16, американские тексты

@темы: твор4ество

Лёша

Директор новому водителю:
- Как ваша фамилия? Я к водителям только по фамилии обращаюсь!
- Алексей!
- Че фамилия такая?
- Нет имя.
- Вы меня не поняли, мне нужно знать вашу фамилию!
- Вы меня не будете звать по фамилии, зовите Алексей!
- Слышь, боец ты че тупой, я еще раз спрашиваю как твоя фамилия?
- Ну, Любимый моя фамилия!
- Поехали, Лёша...

Мёртвые души

Со мной приключилась довольно забавная, но, в то же время, печальная история. Я пришёл в библиотеку за "Мёртвыми душами" Н.В.Гоголя и решил подшутить на библиотекарем (молодая девушка была). Чтобы поднять настроение и себе и ей, попросил посмотреть и 2 том "Мёртвых душ". Она ушла искать книгу...

Физика
Когда-то в босоногом детстве, я пробовал сделать электромагнит из гвоздя и мотка тонкого провода. Единственным низковольтным источником питания был сеть радио, подрубил к это сети свой электромагнит, я решил опробовать его на чем-то легком. Выбор пал на лезвие бритвы. Как же я охренел, когда прилипшее в электромагниту лезвие вдруг начало передавать новости...

Аптекарь-математик

Зашла я на днях в Питере в аптеку после операции на ноге, нужны были повязки, чтобы сама могла перевязывать. Аптекарь (а) - милая женщина в возрасте.
я: Здравствуйте, мне нужны повязки такие марлевые, послеоперационные
а: (снисходительно) Вообще-то они не марлевые
я: (с недоумением) ну, бог с ними, пусть не марлевые, ну такие, после операции, прикладывать, квадратные
а: (еще более снисходительно) Вообще-то они прямоугольные
я: простите великодушно, давайте прямоугольные
Аптекарь приносит голубенькую повязку на физиономию.
я: видимо я неточно сказала, мне нужно перевязывать ногу после операции
а: вообще-то это называется салфетки
я: хорошо, давайте салфетки
а: вам 15 на 15 или 29 на 43?
я: (с сомнением глядя на очень маленькую упаковку с салфетками 15 на 15) а можете примерно показать, 15 на 15 - это как?
а: (с раздражением) девушка, вы вообще с математикой не дружите? Вы не можете представить 15 на 15?
В итоге 15 на 15 были, само собой, сложены в несколько слоев и в итоге выглядели как 3 на 5. Решила эту женщину больше не бесить и сходила в другую аптеку, где мне продали "вот такие вот (жесты руками) марлевые квадратные салфетки" без всяких дополнительных вопросов.

РАНЕЕ В НАШЕЙ ПРОГРАММЕ!Как жена играла в сталкер
Однажды жена попросилась поиграть в сталкер. Нужно отметить что жена не игроман.
По миссии лежит раненный мужик и умирающим голосом "Помоги мне". По задумке даешь ему аптечку, а в ответ он тебе шняг всяких. Ну вот жена побегает к нему с колонок слышу это жалобное "Помоги мне" и сразу очередь с калаша.
Долго над ней стебался тогда, что помощи у нее просить не буду.

Подслушанный разговор
Сидела я как-то в кафе, а за соседним столиком болтали парень лет 25-27 и девушка. Какие между ними отношения - сказать было сложно, впритык на них не смотрела, но некоторые части беседы слышала очень даже хорошо. Один из диалогов был приблизительно таким:
- Смотри, какая красотка пошла!
- Да, ничего, жаль только в джинсах.
- Жаль? Да у нее попа как орех, такую только джинсы и выделят (это девушка сказала, да)
- Ну, не знаю. Я все-таки за юбки и платья.
- Почему? Редко какое платье подчеркнет низ так, как это делают хорошие скинни. Правда, не всем идет, но ей-то как раз.
- Понимаешь, есть в юбках один будоражащий момент, который сводит любого мужика с ума.
- Да ну? И какой?
- Намек на быструю доступность.
- Не поняла? Что в юбках, особенно длинных, доступного?
- Я в прямом смысле: физическую доступность тела. От мысли, что можно подойти, быстро задрать юбку и ... просто едет крыша.
- Ага, так тебе бабы и дадут, разбежались!
- А кто сказал, что сразу дадут? Дело в фантазии. Джинсы - их стягивать надо. Это частично блокирует мозг. А юбка - это фетиш-ускоритель реакций из мысленной игры, что могло бы случиться, если было бы можно...
Вот как-то так. Никогда не слышала ранее такое объяснение факту, почему мужчины предпочитают женщин в платьях и юбках

Пропащее поколение
Еду в автобусе. Напротив парень сидит. Выглядит аккуратно, одет со вкусом. Рядом с ним бабка сидит. Типичный представитель подкласса городских. А между нами стоят три пацана, на вид лет 14-16.
Подъезжаем к остановке, парень поднимается, на ходу доставая мелочь, и вот у него из кармана выпало несколько пятитысячных купюр. У бабки глаза загорелись, остальные пассажиры тоже напряглись. Даже у меня мелькнула порочная мысль. А подростки быстро усадив на место подскочившую уже бабку, подняли деньги и окликнули уже выходящего парня. Тот обернулся, увидел у них в руках деньги и быстро захлопал по карманам. Короче, деньги вернули владельцу.
Бабка через пару минут завозмущалась:
— Ироды поганые, ни себе ни женщине пожилой, ёб вашу!..
На что ей отвечают просто эпической фразой:
— Мы — пропащее поколение.
Дальше в автобусе было тихо.

@темы: приколы, мужЪ

Название: Женщина-Воин
Автор: sillvercat для fandom Americas 2016
Бета: OxanaKara
Размер: мини, 1497 слов
Пейринг/Персонажи: Ванаги-Махпе (Женщина-Воин), Анункасан, шаман Уовогти, другие воины лакота
Категория: джен, гет
Жанр: драма
Рейтинг: R
Краткое содержание: «Две души в женском теле встречались гораздо реже, чем в мужском. Жизнь индейского воина была исполнена тягот, и Вакан Танка, даруя вторую, мужскую, душу женщине, тем самым жестоко испытывал её»
Предупреждение: графичное описание индейских обрядов; смерть персонажей
От автора: написано для OxanaKara, оставившей мне заявку на январском флэшмобе драбблоты))
Ссылка на ФБ-16: тут.




Под солнцем — Ви — есть мужчины и есть женщины.

А есть люди, которые по воле Вакан Танки, Великого и Таинственного, родились с двумя душами в одном теле — мужской душой и женской.

Если эти две души помещались в теле мужчины, он носил женскую одежду и женские украшения, занимаясь теми ремёслами, которые испокон веку полагались женщинам: разделывал туши добытых охотниками зверей, дубил шкуры, шил из них одежду и украшал её бисером. Он не подходил к мустангам, не брал в руки ни копья, ни ружья.

Две души в мужском теле — это священный дар Вакан Танки и Вечной Женщины. Но люди с двумя душами были наделены ещё одним особым даром — они могли предвидеть будущее. Даже вожди и шаманы шли испрашивать у них совета и помощи.

Две души в женском теле встречались гораздо реже. Жизнь индейского воина была исполнена тягот, и Вакан Танка, даруя вторую, мужскую, душу женщине, тем самым жестоко испытывал её.

Женская плоть хрупка. У женщины тонкие кости, маленькие руки. Мужчина вынослив, как бизон. Его удел — битва. Он идёт на битву, как это делает бизон, защищая свою самку и детёнышей. Удел женщины — искать защиты у мужчины: отца, мужа, брата, сына.

Но иногда среди лакота рождались женщины с душой воина, которые преодолевали всё.

* * *

Ванаги раньше носила иное имя — Махпе, Листва. Носила вместе с женской одеждой — платьем из замши, расшитым цветным бисером и иглами дикобраза. Платье это расшивала ей мать, она же заплетала дочери её иссиня-чёрные волосы в две длинные косы, перехватывая пёстрой налобной повязкой. Мать дарила Махпе кукол из бересты и обожжённой глины в таких же шитых бисером платьицах. Посылала Махпе нянчить соседских крикливых младенцев. Вечная Женщина не послала матери Махпе собственных младших детей.

Но Махпе не хотела играть с куклами и нянчить младенцев, как это делали другие девочки-лакота. Она хотела играть с мальчишками, которые не носили платьев, а в одних набедренных повязках и легинсах боролись друг с другом, стреляли из луков и метали в цель копья на лугу у реки.

Она всегда с завистью смотрела на них, пока наконец не решилась поступить так, как давно намеревалась.

Махпе была рослой и длинноногой, с крепким, как сыромятный ремень, гибким и лёгким телом. Она ничего и никого не боялась.

— С кем из вас мне схватиться, чтобы вы приняли меня к себе? — звонко крикнула она, подойдя к мальчишкам.

Те повернулись к ней, опустив свои луки. Никто из них не засмеялся.

Они, как и Махпе, знали обычаи лакота. Если мальчик, перешагнувший порог детства и вступивший в отрочество, выбирал женскую участь, он надевал женское платье и приходил играть с девчонками. Если девочка, ещё не уронившая первую женскую кровь, выбирала участь воина, она приходила к мальчишкам, чтобы сразиться с самым сильным из них.

Анункасан, Орёл, шагнул вперёд. Ему сравнялось тринадцать зим, и он обрёл своё имя этой весной в Чёрных Холмах, когда голодал там и молил Вакан Танку о видении духа-покровителя.

Он был на полголовы выше Махпе и, конечно же, шире в плечах и в кости. В его тёмных глазах не было ни вызова, ни насмешки. Он смотрел на Махпе с тревогой.

— Ты вправду этого хочешь? — вполголоса спросил он, приблизившись к ней.

Махпе гордо кивнула.

Бронзовое тело Анункасана прикрывала лишь набедренная повязка. Это упрощало для него схватку: пальцы противника скользили по голой коже.

Махпе подумала и потянула вверх подол своего замшевого платья, чтобы, как и мальчишки, остаться в одной набедренной повязке. Грудь у неё едва-едва начала набухать.

Анункасан был сильным, куда сильнее Махпе, но опрокинуть её на траву ему так и не удалось. И Махпе, несмотря на боевой азарт, кипевший в крови, догадалась, почему: он берёг её, девчонку, берёг инстинктивно, как волк оберегает волчицу. Но Махпе не нуждалась в снисхождении. Она хотела драться на равных с ним!

Вспыхнув от гнева, она вцепилась зубами в его солёное от пота плечо и подсечкой швырнула наземь, торжествующе навалившись сверху. Остальные мальчишки возмущённо загалдели:

— Нечестно!

Но Анункасан поднялся с земли, едва Махпе разжала руки, и отрывисто бросил:

— Она победила.

Другие мальчишки не щадили Махпе, но ей это шло на пользу: она набиралась сил день ото дня и постепенно начала одолевать остальных в драках. Её мать плакала и ругалась, видя всё новые синяки и кровоподтёки на теле Махпе. После того, как с ней поговорил шаман, старый Уовогти, ругать дочь она перестала. Но в глазах её стыли боль и растерянность, когда она смотрела на Махпе.

А Махпе была счастлива. Она до изнеможения тренировалась с копьём, луком и стрелами, объезжала жеребят-годовиков, и всегда, когда ей было особенно трудно или страшно, рядом с нею оказывался Анункасан.

Он помог ей и на испытании Огнём. Когда Махпе выхватила из костра раскалённый уголь, чтобы потушить его собственной ладонью, он держал её за плечи, крепко сжимая. Его тёмные глаза глядели прямо в её расширившиеся от боли зрачки. Тошнотворно запахло палёным, кожа на ладони Махпе покрылась волдырями. Но Махпе удержалась на грани обморока, гордо уставившись в суровое лицо Анункасана, хотя руку потом пришлось долго залечивать.

Так прошли лето, осень, зима и весна. Махпе ещё больше вытянулась, её груди налились, словно весенние бутоны, а бёдра плавно округлились. Но ей не нужны были эти перемены. Она не хотела становиться женщиной, ложиться с воином, чтобы принять в себя его семя, растить и вскармливать его детей.

Она сама хотела быть воином. Биться с врагами-васичу, кавалеристами в синих мундирах, оттеснявшими племя лакота всё дальше к Паха Сапа, Чёрным Холмам. Она хотела скакать верхом наперегонки с ветром, смело и по праву высказывать свои мысли на Совете племени.

Она могла переменить своё решение до Пляски Солнца, которая приходилась на дни летнего солнцестояния. До того, как принесёт Ви — солнцу — жертву крови.

Воины лакота приносили жертву солнцу, чтобы Ви стало свидетелем их клятвы. Их перерождения. Они просили у солнца того, что не могли получить обычным путём.

Все те, кто хотел испытать себя, приходили к Ви Чан, Дереву Жизни, установленному в центре священного круга. И когда Ви подымалось в зенит, шаман проделывал в их телах отверстия жертвенным ножом, а они пели Песню Солнца. Потом в эти отверстия продевались сыромятные ремни, чтобы воин, кружась в танце вокруг Ви Чан, обрывал их весом своего тела. Если же он не мог порвать ремни, кто-нибудь из его родных или друзей помогал ему освободиться, разрывая его собственную плоть.

Махпе была готова к этому испытанию. Стоя вместе с двумя другими воинами у столба и глядя на подымающееся над прерией солнце, она бестрепетно сняла с себя набедренную и нагрудную повязки, легинсы и мокасины. Она осталась нагой, как в тот день, когда мать родила её.

По собравшейся толпе прокатился тихий ропот.

Матери Махпе не было среди людей, стоявших вокруг Ви Чан. Она лежала ничком в своей палатке, обливаясь слезами и сокрушаясь о судьбе своей дочери, избравшей путь воина.

Махпе обвела взглядом круг собравшихся. Она точно знала, кто из них поддержит её, и не ошиблась.

Анункасан выступил вперёд, обнажённый, как и она. И был с нею, когда священный жертвенный нож старика-шамана Уовогти пронзил её плоть с двух сторон над ключицами и её кровь закапала на каменистую землю. Он был с нею, когда Уовогти продел в свежие раны тонкие сыромятные ремни и прочным узлом привязал их концы к вершине Ви Чан.

Анункасан был с Махпе все казавшиеся ей бесконечными часы, когда под гром боевых барабанов и свист костяных дудок воины плясали вокруг Ви Чан, а солнце стояло в зените. Когда Ви начало клониться к западу и стало из золотого багровым, Анункасан крепко взял Махпе за плечи, как тогда, во время испытания Огнём. А она, как тогда, молча посмотрела на него запавшими, мутными от боли глазами — с невольной надеждой. Его же взгляд был спокойным и твёрдым — даже тогда, когда он дёрнул её за плечи и ремни с отвратительным хрустом вырвались из её плоти. Солнце завертелось огненными кругами в ослепительно чёрном небе, но руки Анункасана подхватили Махпе, не дав ей коснуться земли.

Так Махпе получила новое имя — Ванаги. Сильная.

* * *

Бледнолицые теснили лакота прочь с их земли, уничтожая, словно бизонов, многочисленные стада которых поредели, как листва осенью. Воины лакота сражались с отчаянной храбростью, но их было слишком мало, а бледнолицых — слишком много.

Когда кавалеристы в синих мундирах окружили селение Ванаги, чтобы согнать уцелевших индейцев за колючую проволоку резервации, Ванаги сражалась бок о бок с Анункасаном. И пулю, предназначенную ей, он принял на себя, заслонив Ванаги своей широкой грудью.

Он был гораздо выше неё, и пуля, которая раздробила бы ей плечо, угодила ему прямо под сердце.

— Зачем ты это сделал? — простонала она, бросаясь на землю рядом с ним. — Зачем, зачем?!

— Ты женщина, — ответил он, едва шевеля губами, на которых уже проступила кровавая пена. А вокруг грохотали ружья бледнолицых.

— Я не женщина, я воин! — закричала Ванаги и ещё успела увидеть, как по окровавленным губам Анункасана скользнула улыбка. А потом голова его склонилась к плечу.

Он вздохнул в последний раз и больше не дышал.

Ванаги была воином, получив новое имя у Дерева Жизни, но слёзы хлынули по её щекам, когда она, как подобает женщине лакота, потерявшей мужчину, одним взмахом ножа срезала свои тяжёлые косы. И тем же ножом она несколько раз провела по щекам, чтобы кровь её, смешавшись со слезами, брызнула на тело Анункасана.

И, совершив это, она схватила его ружьё.

Ванаги отправилась к Бесконечному Небесному Огню чуть позже Анункасана, когда солдаты-кавалеристы расстреляли её в упор. Она счастливо улыбалась, умирая. Она точно знала, кто встретит её там.

@темы: фики, ФБ-16, американские тексты, индейцы